Предыдущую Проповедь мы завершили тем, что сумели описать одно из свойств Элиты – преемственность, а также сформулировали задачу политического класса – обеспечивать легитимизацию этой преемственности через демократические институты и процедуры. Но, понятно, тогда встает вполне естественный вопрос – где взять такой политический класс?
Для начала необходимо прямо и честно описать получившийся симбиоз: Элита – это власть de facto, а политический класс – власть de jure. Но, уже при первом же углублении в ситуацию, мы понимаем, что понятие “власть de jure” в отношении всего политического класса [а не короля в конституционной монархии, президента в парламентской республике, либо Верхних Палат ряда парламентов – британского, французского, германского и т.д.] выглядит оксюмороном.
Причина проста: если государство опирается на силу закона [а другие варианты мы здесь не рассматриваем], то реальная власть у того, кто принимает законы и исполняет их, т.е. у политического класса.
Впрочем, этот тупик только кажется таковым. Разделяя правовую и законодательную сферу, мы первую делегируем Элите вместе с функциями надзора, а законотворчество оставляем за политическим классом.
Немного упрощая, поясним: Элита пишет Конституцию и при необходимости вносит в нее изменения и уточнения, а политический класс принимает законы. При этом важны четкие “правила игры”, – у политического класса должны иметься достаточно обширные сферы законотворчества, не регулируемые Конституцией, а потому не подпадающие под оценку со стороны Конституционного суда. Последний, очевидно, должен быть под управлением Элиты, точнее, – быть сформированным из членов Элиты.
Ситуация с Конституционным судом, которая вполне логично вытекает из разграничений функций Элиты и правящего класса, создает важный прецедент в наших умозаключениях: в распоряжении Элиты должны быть некоторые высшие инстанции и надзорные органы. Это как минимум еще и Верховный Суд и Счетная палата, контролирующая расходование бюджетных средств.
Перед тем, как перейти к дальнейшим рассуждениям, отметим, что было бы идеально, если бы указанное “как минимум” стало, одновременно, максимумом. Это очень важный момент: во-первых, Элита не должна контролировать всё, во-вторых, политический класс должен быть живой, подвижной и конкурентной средой.
Начнем с “во-первых”, причем по принципу “от обратного”. Чем больше сфер контролирует Элита, тем более многочисленной она должна быть и тем меньше времени сможет уделять своей главной функции – выработке стратегических решений на основе глубокого анализа и адекватного прогноза. Расширение надзорных функций Элиты – прямой путь к ее бюрократизации и, соответственно, вырождению.
Если же мы обратимся к классическим утопиям, то главный вопрос к их авторам, – откуда можно взять такое количество “элитариев”, способных контролировать все сферы не только политической, но и общественной жизни?
На самом деле, классические утопии исходят из того, что идеальное государство существовало ранее, – в некий очень далекий “золотой век”, и задача Элиты – “загнать” общество обратно в вымышленные [Элитой] рамки.
[Этой теме посвящен материал на нашем сайте “Миф об Атлантиде как вдохновитель утопий Эпохи Возрождения” https://babylon.ru/motivational-models-socio-economic-formations/mif-ob-atlantide-kak-vdohnovitel-utopij-epohi-vozrozhdeniya/]
Оставляя в стороне вопрос о полной нереалистичности такого подхода, мы подчеркиваем, что моделируем Элиту, которая меняется сама и способна менять общество в соответствии с изменениями в окружающем мире, – начиная от достижений научно-технического прогресса, заканчивая несомненными климатическими изменениями.
NB! Разумеется, Элита должна быть консервативной, но этот очень важный, но сложный вопрос мы рассмотрим в отдельной Проповеди.
Что касается “во-вторых”, то если мы говорим о важнейшей функции политического класса – легитимизировать через демократические процедуры как существующее стратегическое целеполагание Элиты, так и изменения в этом целеполагании [см. Об идеальной элите №3], то политический класс должен быть достаточно свободным в своем взаимодействии с обществом, в том числе – иметь свои собственные социальные лифты.
Здесь мы подошли еще к одной проблеме, – кадровому составу “топовых” деятелей политического класса и ключевых фигур “охранительной системы”, – силовых органов.
Здесь идею вполне можно позаимствовать из одного из ключевых диалогов Платона – “Государство”.
Напомним, что комментаторы Платона разделяют правящий класс в “Государстве” на правителей и стражей [подробнее об этом – https://babylon.ru/motivational-models-socio-economic-formations/klassicheskie-utopii/], но у него самого нет четкого разделения этих понятий: иногда весь правящий класс определяется как “стражи”, иногда из него отдельно выделяются “правители”, а иногда упоминаются “помощники стражей”. Но в целом никакой путаницы у читателей это не вызывает: из текста диалога “Государство” понятно, что у “стражей” имеется своя иерархия, связанная с проявленными способностями в процессе обучения и познания: кто-то прекращает его в 20 лет, кто-то – в 30, кто-то – в 50…
Если отбросить возрастной ценз, играющий важную роль в утопии Платона, то можно представить себе вполне логичную схему. На ключевые должности в государстве могут претендовать только граждане, достигшие определенного квалификационного ценза [т.е. на них также распространяется меритократический принцип, что совсем не исключает выборности этих должностей].
Но такую квалификацию они могут получить только в системе подготовки Элиты на ее высоких, но не высших уровнях. Т.е. “топы” политического класса представляют собой субэлиту; это люди, не достигшие самых верхних уровней, либо добровольно прекратившие обучение.
Опытный читатель сразу же отметит, что в таком случае верхушка политического класса будет одновременно испытывать два сильных негативных чувства – считать несправедливой Систему и завидовать Элите; эта “гремучая смесь” может привести к серьезным потрясениям, и этот вопрос мы рассмотрим отдельно.