БОЛЬШАЯ ИГРА КАК ТИП СТРАТЕГИИ

Аннотация. В XIX веке в противоборстве Британской и Российской империй в Центральной Азии возник новый тип стратегии. Большая игра сочетала элементы военного противоборства и дипломатического взаимодействия. Россия вела экспансию в регионе, создавая угрозу северным рубежам Британской Индии. Асимметрия вооруженных сил двух держав заставляла избегать открытого вооруженного конфликта с непредсказуемыми последствиями. Две империи использовали региональных политических акторов, как своих агентов, разыгрывая многоходовую «шахматную партию» в буферной зоне, Афганистане и памирских ханствах.

Ключевые слова. Стратегия, экспансия, империализм, Россия, Великобритания, Центральная Азия.

Введение.

В международных отношениях выделяются два основных типа стратегии: мирное сотрудничество, осуществляемое средствами дипломатии, и военное противоборство, ведущееся вооруженными силами. Но международное взаимодействие является слишком сложным процессом, чтобы свести его к символическим фигурам «дипломата» и «солдата». Очень часто у опытных политиков возникает потребность сдерживать конкурентов косвенными методами, не прибегая к открытой враждебности и не провоцируя открытые конфликты. В таких случаях они предпочитают действовать чужими руками, и тогда на глобальной или континентальных «шахматных досках» разыгрываются многоходовые партии с множеством участников.

Стратегии в зонах острой конкуренции, размытого государственного суверенитета, полураспада политических акторов и постоянной нестабильности приобретают признаки игры. По аналогии со спортивными соревнованиями в них существуют правила игры, сочетаются сотрудничество и соперничество. Но в отличие от спорта, в мировой политике гораздо труднее предсказать поведение партнера и не существует фиксированных правил. Победа в спорте ценна, только если одержана по правилам «честной игры». В политике доминирующий игрок всегда стремится изменить правила для своей выгоды. Количество игроков в спорте всегда фиксировано, а в политике постоянно меняется.

Самое трудное для политика – это умение принять решение в условиях дефицита информации и под воздействием неожиданных человеческих реакций. К тому же нормальной политической практикой являются секретность и дезинформация, т. е. стремление ввести партнера или оппонента в заблуждение. Неспособность получить необходимые сведения или неумение отличить истину от лжи влекут за собой авантюрные рискованные действия с непредсказуемыми последствиями. В начале XXI века в условиях трансформации однополярного мира в многополярный мировая политика в значительной степени превращается в Большую игру [1, с. 59–60].

Основная часть.

Гениальная фраза Редьярда Киплинга из романа «Ким» (1901) о том, что Большая игра прекратится только тогда, когда исчезнут все ее участники, как нельзя лучше описывает процессы столкновения ведущих мировых держав в центре Азии. В начале XIX века проникновение Великобритании в точку соприкосновения Индии, Китая и России положило начало борьбе за влияние политиков, дипломатов и военных за контроль «мировой оси».

После выхода войск Ост-Индской компании к северным фронтирам субконтинента разведчики начали искать пути проникновения в ханства, располагавшиеся в горных долинах на южных склонах хребтов Гималаев. Заснеженные вершины стали барьером для обеспечения безопасности Индии, а перевалы – ключом, с помощью которого Великобритания рассчитывала открыть двери, ведущие на рынки континентальных империй – Китая и России. Но Цинская династия не никому не собиралась уступать влияние на свои северо-западные провинции, а российские войска активно продвигались с севера на юг через Великую степь между Каспийским морем и Уральскими горами.

В XIX веке Великобритания стала вершиной развития европейского империализма. Лондонские политики создали не только самую большую, но и самую разнообразную империю. Они опережали своих конкурентов в захвате самых ценных территорий и не знали равных в умении избегать ответственности за их дальнейшую судьбу, того «бремени белого человека», которое позже прославит Киплинг. Имперская идея хорошо маскировала коммерческие интересы британских деловых кругов принципами цивилизационной миссии, основанной на лозунгах гуманизма и прогресса. Гибкость и прагматизм позволили британцам создать переселенческие колонии в Северной Америке и Австралии, установить косвенный контроль над княжествами в Индии и первобытными племенами в Африке. Избегая лишних расходов, британские резиденты управляли «из-за трона» деградировавшими монархиями Османов и Каджаров. Но что им было нужно в безлюдных и бесплодных горах и пустынях Центральной Азии?

В новой фазе мировой истории обозначилось противостояние морских и континентальных империй. Британское могущество и богатство полностью зависело от эффективности контроля мировых рынков и от доступа к сырьевым ресурсам. В этой ситуации естественными противниками «владычицы морей» становились державы, закрывавшие для гостей извне континентальные пространства Евразии. Британцы без труда завоевали Индию, распавшуюся на разрозненные фрагменты после краха династии Моголов. Опиумные войны обеспечили англосаксонским и другим европейским коммерсантам свободный доступ в Китай. Цины сохранили номинальный суверенитет просто потому, что британцам не была нужна «вторая Индия» с множеством внутренних проблем. Но Россия со времен Ивана Грозного жестко противодействовала британским попыткам проникновения к ее природным богатствам. Соприкосновение границ двух империй обещало не мирное сотрудничество, а ожесточенное соперничество. 

В 1808 г. представитель генерал-губернатора Индии лорда Минто М. Элфинстон побывал в Пешаваре, начав разведку перевалов, ведущих в Афганистан, Кашгар и Яркенд. В 1832 г. Александр Бернс через Кабул проник в Бухару, а затем через Иран добрался до Англии. В 1838 г. Бернс был назначен торговым агентом Ост-Индской компании в Кабуле. В апреле 1839 г. после британского вторжения в Афганистан он получил полномочия политического резидента и в январе 1842 г. погиб вместе со всеми оккупационными войсками во время бесславного отступления в Хайберском проходе. В 1840 г. в Бухаре по приказу эмира Насруллы были арестованы британцы Чарльз Стоддарт и Артур Коннолли. В 1842 г. они были казнены по обвинению в шпионаже. Это был первый раунд Большой игры, окончившийся для Великобритании весьма неудачно [6, с. 178–198].

В 1807 г. после Тильзитского мира с Францией и вынужденного присоединения России к континентальной блокаде Великобритании в Петербурге впервые задумались о проникновении на рынки Ближнего и Среднего Востока. В этот период контакты России с ее южными соседями были крайне нерегулярными, а планомерная экспансия тормозилась в первую очередь из-за дефицита достоверной информации. Союзы племен казахов номинально являлись российскими подданными, но в министерствах точно не знали даже границ их кочевий, не говоря уже о деталях внутренней жизни. Еще меньше информации было о государствах Центральной Азии.

Разработка стратегии экспансии требовала учитывать, что кочевые племена скотоводов Центральной Азии находились в постоянном взаимодействии с развитыми земледельческими обществами. Россия могла закрепиться в этом регионе только в роли выгодного экономического партнера, военного покровителя и арбитра во внутренних конфликтах. В первую очередь нужно было наладить дипломатические контакты с правителями основных центров силы в Западном Туркестане. Исторический преемник Согдианы, Бухара располагалась в долинах Зеравшана и Ферганы, а наследники Хорезма, Коканд и Хива занимали соответственно долины Сыр-Дарьи и Аму-Дарьи в южном Приаралье. Второй задачей была нейтрализация китайского влияния, которое преобладало в Восточном Туркестане – Кашгаре, Яркенде и Джунгарии, а третьей – разграничение российской и британской сфер влияния.

В 1844 году император Николай I в сопровождении министра иностранных дел К.В. Нессельроде совершил государственный визит в Великобританию. В Лондоне во время переговоров с премьер-министром Робертом Пилем российский император впервые попытался договориться о распределении интересов в Азии. После катастрофического поражения в Афганистане в войне в 1838–1841 годах британские политики довольно легко согласились на его буферный статус, а также на нейтралитет ханств, расположенных севернее хребтов Гиндукуша и Памира. Поражение России в Крымской войне 1853–1856 годов и неравноправный Парижский договор означали автоматический разрыв этого соглашения. Этот раунд Большой игры остался за Великобританией.

Александр II не собирался выполнять обязательств своего отца и намеревался компенсировать потери стратегических позиций в Черноморском бассейне завоеваниями в Центральной Азии. Царь и его министры хорошо понимали, что мирная земледельческая колонизация южных степей и торговля с Бухарой невозможны в условиях постоянных грабительских набегов из Хивы и Коканда. В 1864 г. после победоносного завершения Кавказской войны в Генштабе знали, что главной предпосылкой успешной экспансии будет римская формула имперской политики – «разделяй и властвуй». В Центральной Азии ее использование было достаточно простым, т.к. Бухара, Коканд и Хива практически непрерывно воевали друг с другом.

В 1853 г. российские войска заняли в низовьях Сыр-Дарьи Ак-Мечеть, переименованную в честь оренбургского генерал-губернатора в форт Перовский (современная Кзыл-Орда). В следующем году на реке Алма-Ата на южной границе кочевий Старшего жуза появился укрепленный пост Верный. Этот форпост обеспечивал контроль над узлом торговых путей между Западным (российским) и Восточным (китайским) Туркестаном. Россия прорывалась в Семиречье (Мавераннахр), вклиниваясь между Кокандом, Хивой и Бухарой и создавая плацдарм для наступательных операций. Это не осталось незамеченным по обе стороны Гиндукуша.

В 1854 г. в Пешавар прибыл посол правителя Коканда Худояра-хана Мухаммед Шах-заде Султан. Он просил местного агента передать генерал-губернатору лорду Далхузи просьбу о помощи против российского проникновения в долину Сыр-Дарьи. Посол уверял, что Коканд в отличие от Бухары и Афганистана является союзником Великобритании и врагом России. Мухаммед Шах-заде передал просьбу хана прислать военных инструкторов для обучения солдат и горных инженеров для разработки минеральных богатств. Но в Лондоне и Калькутте не собирались рисковать жизнями британских подданных в отдаленных и враждебных краях. Для Туманного Альбиона Коканд и другие ханства были только разменными монетами в Большой игре. 

В октябре 1864 г. министр иностранных дел князь А.М. Горчаков представил императору программу скоординированных действий дипломатов и военных. Это был манифест российской имперской цивилизационной миссии, декларировавший намерения распространять в регионе влияние, основанное на принципах терпимости и гуманности. Докладчик считал необходимым в первую очередь проявлять «благоразумие и умеренность», формировать «прочную неподвижную границу», избегая вмешательства во внутренние дела южных ханств. Однако военный министр Д.А. Милютин возражал против чрезмерной осторожности Горчакова и считал необходимым решительное продвижение вперед без оглядки на возражения в европейских столицах.

В июне 1865 года отряд военного губернатора Туркестана генерала М.Г. Черняева штурмом взял Ташкент. Присоединение крупного торгово-ремесленного центра Ферганской долины, в котором были очень сильны пророссийские настроения, создавало отличный плацдарм для наступления на Коканд и Бухару. В декабре 1872 г. в Петербурге на Особом совещании под председательством Александра II новый генерал-губернатор Туркестана К. фон Кауфман выступил против аннексии Бухары и в то же время за решительное наступление на Хиву – главный центр работорговли в Центральной Азии. Номинальная власть эмира Музаффара в Бухаре полностью соответствовала российским интересам, но Хиву было необходимо взять под полный контроль.

В октябре 1873 г. после заключения с Германией и Австро-Венгрией «союза трех императоров», укрепившего внешнеполитические позиции России, Александр II разрешил фон Кауфману поход на Хиву. В мае следующего года это «осиное гнездо» было занято российскими войсками. Мухаммед Рахим-хан II принес присягу в качестве вассала царя, сохранив внутреннюю автономию. Российские купцы получили право свободного передвижения, беспошлинного ввоза товаров и строительства складов. Одновременно была запрещена торговля рабами и опиумом. В Бухаре и Хиве было освобождено около сорока тысяч невольников всех национальностей. В августе 1875 г. российские войска без боя заняли Коканд.

После Второй англо-афганской войны 1879–1881 гг. власть в Кабуле перешла к Абдуррахману-хану. Он полностью разочаровался как в России, так и в Великобритании и был намерен всеми средствами бороться за нейтралитет своей страны [4, с. 122–134]. После двух тяжелых и кровопролитных кампаний в Афганистане новый вице-король Индии лорд Дафферин провозгласил отказ от «форвардной политики» и перешел к «закрытой границе». Но Великобритания брала на себя всю ответственность за сохранение Афганистана в качестве буфера между Британской Индией и Россией. Проблема заключалась в том, что ни у кого ни в Лондоне, ни в Петербурге не было точных карт и никто не представлял себе границ этой страны. Сезонные кочевки племен скотоводов и контрабандная торговля создавали множество поводов для пограничных инцидентов.

30 марта 1885 года военный отряд под командованием генерала Комарова разгромил пост афганской пограничной стражи у моста Таш-Кепри в Мургабской долины и занял оазис на середине пути из Мерва в Герат.  Этот инцидент стал причиной большого переполоха в Лондоне и Петербурге. Кабинет У. Гладстона начал сосредоточение войск на северной границе Индии, обозначив «красную линию», за которой Великобритания не собиралась терпеть российское продвижение к границе Индии. 29 августа (10 сентября) 1885 года в Лондоне был подписан договор о российско-афганской границе. После апогея «холодной войны» России и Великобритании стороны начали искать пути к сближению.

В конце XIX века в Лондоне все более убеждались, что Германия является гораздо более опасным противником, чем Россия. «Владычица морей» не могла воевать на континенте против объединенных армий «союза трех императоров». Для британцев вопросом жизни и смерти становился раскол этой континентальной коалиции, а для этого было необходимо в первую очередь прекратить конфронтацию с Россией в Азии. Осенью 1891 г. посол в Петербурге Р. Мориер в своей депеше премьер-министру маркизу Солсбери писал: «мне представляется немногим менее, чем сумасшествием, что две такие цивилизованные империи, как Британия и Россия, будут ссориться по поводу бесполезных непроходимых альп, которые ни одна армия не может пересечь, и которые не могут прокормить никаких жителей, кроме нескольких пастухов в течение трех месяцев в году» [3, с. 322]. Англо-русское соглашение 1907 года завершило Большую игру вничью.

Заключение.

В начале XXI века Большая игра в Центральной Азии продолжается на том же поле, но другими фигурами [2; 5]. В отличие от обычных шахмат в этой партии количество и качество фигур определяют сами игроки. На фоне стремительного усиления влияния Китая и Индии Россия стремится сохранить влияние в «сердце Евразии». Постсоветские государства, наследники Согдианы, Бактрии и Хорезма, никогда не испытывали особых симпатий к своему северному соседу и сейчас выстраивают свою внешнюю политику на основе принципов прагматизма и равноудаленности. США и Европейский Союз делают все, чтобы вытеснить Россию, но не могут предложить центрально-азиатским государствам альтернативных моделей интеграции.

Афганистан сохранил свою гордую славу «кладбища империй», страны, которую очень легко завоевать, но практически невозможно удержать в качестве завоеванной. В Ташкенте регулярно проходят конференции по вопросам восстановления Афганистана, по интеграции региона в глобальную экономику, но они не приносят заметных положительных результатов. Парадоксальным образом Центральная Азия, удаленная от главных коммуникаций и центров силы, сохраняет свое значение «оси мировой истории», которую не могут игнорировать в мировых столицах.  После хаотичной эвакуации американских войск в августе 2021 г. англосаксонский Запад и его европейские союзники взяли паузу перед началом нового тура Большой игры.

Соединенные Штаты и государства Европейского Союза без сожаления отмежевались от своего империалистического и колониального прошлого и ведут со своими оппонентами ожесточенную борьбу за статус самых «цивилизованных» и «гуманных» партнеров. Змеи меняют кожу, но не прекращают жалить. Государства меняют символику и риторику, но не в силах изменить правила игры. В «миротворческих операциях» НАТО нетрудно увидеть технологии прошлых колониальных войн, а в заявлениях их лидеров – формулы имперских цивилизационных миссий. Это хорошо понимают и в экс-метрополиях, и в экс-колониях. Отношения Запада и остального мира всегда выстраивались в логике борьбы за влияние и ресурсы. Это и есть квинтэссенция Большой игры, которая не закончится никогда.

Дата публикации 09.10.2024

Список источников

1. Арон Р. Мир и война между народами. М.: Nota bene, 2000.
2. Бжезинский З. Великая шахматная доска. М.: Международные отношения, 1998.
3. Постников А.В. Схватка на «Крыше Мира»: Политики, разведчики, географы в борьбе за Памир в XIX веке. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2005.
4. Риштия С.К. Афганистан в XIX веке. М. Наука, 1958.
5. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.
6. Хопкирк П. Большая игра против России. Азиатский синдром. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2004.

Войти в личный кабинет