Богословско-антропологический взгляд на человеческие страсти

В статье рассматривается проблема человеческих страстей и их влияния на жизнь личности и общества в свете христианской антропологии. Цель исследования: показать, что неконтролируемые страсти, особенно жадность и тщеславие, ведут к разрушению богоданной целостности человека и социальной гармонии. На основе анализа святоотеческого учения и современных научных данных обосновывается необходимость аскетической борьбы со страстями как условия духовного здоровья и устроения общества по замыслу Творца. Делается вывод о том, что только преображение страстной природы человека благодатью может направить его потенциал на созидание и служение Богу.

Введение

Вопрос о природе и последствиях человеческих страстей является одним из центральных для христианской антропологии. Святые отцы, опираясь на Священное Писание, учат, что страсти – это искаженные грехом естественные силы души, отвращающие человека от Бога и порабощающие его тленному [7]. Будучи следствием первородного греха, страсти тем не менее не являются неотъемлемой частью человеческой природы, но представляют собой “болезнь души”, требующую врачевания [13]. Цель данного исследования – показать губительность страстей (особенно жадности и тщеславия) для целостности личности и общественного блага. Ключевая идея работы состоит в том, что только очищение от страстей и преображение души открывает путь к восстановлению богоподобия человека и гармоничному устроению социума.

Основная часть

Христианская антропология исходит из понимания человека как психосоматического единства, сотворенного по образу и подобию Божию [2]. Призванный к обожению через причастность к нетварным энергиям человек наделен свободой и творческим потенциалом для реализации этого призвания. Однако грехопадение исказило человеческую природу, внеся в нее разлад и тление. Страсти, понимаемые как греховные навыки и влечения, закрепляют это искажение, порабощая человека внешнему и сиюминутному. Вместо того, чтобы по замыслу Творца “владычествовать” над творением, страстный человек сам становится рабом стихий мира сего.

Жадность (сребролюбие) и тщеславие (славолюбие) относятся святыми отцами к числу т.н. “главных” страстей, порождающих множество других греховных состояний [4]. Жадность, корень которой в неверии и себялюбии, побуждает человека к стяжанию материальных благ, что видятся высшей ценностью и смыслом жизни. “Сребролюбие есть дщерь неверия и предвозвестница старости… оно оправдывается заботой о немощах тела и долголетней жизни” [9, с. 123]. Став рабом вещей, жадный теряет духовную свободу и способность к жертвенной любви. Тщеславие же, будучи более “утонченной” страстью, побуждает человека искать славы и почитания от других, полагая в этом источник своей значимости. “Тщеславие есть искажение естества, развращение нравов, наблюдение укоризн… Начало тщеславия – конец сребролюбия; средина его – уничижение ближнего, бесстыдное проповедание своих трудов, самохвальство в сердце” [9, с. 140]. Одержимый тщеславием творит добро напоказ, превращая добродетели в их имитацию.

Потакание этим и другим страстям ведет к разрушению целостности человека, его духовной и физической деградации. Страсти “дробят” ум, заставляя его блуждать по множеству суетных помыслов и попечений. Они порабощают волю, делая ее неспособной сопротивляться греховным влечениям. Наконец, они расстраивают и тело, порождая болезни и немощи. Как пишет св. Максим Исповедник, “многострастный ум и тело многоболезненно и многозаботливо, рассекаемое на многие части многими и различными удовольствиями” [13, с. 149]. Потеря внутренней иерархии и подчинение низшего высшему делает невозможным восхождение человека к Первообразу.

Последствия господства страстей не менее губительны и для общественной жизни. Социум, состоящий из индивидов, одержимых жадностью и тщеславием, неизбежно оказывается ареной конфликтов, раздоров и “борьбы всех против всех”. Как отмечает В.Н. Лосский, “человек, утративший свое богоподобие и ставший рабом своих страстей, не может создать общество, отвечающее его достоинству” [12, с. 297]. Вместо сотрудничества и взаимопомощи в социуме воцаряются отношения соперничества и эксплуатации. Вместо солидарности и сопричастности – атомизация и отчуждение. Общество потребления с его культом материального успеха и гедонизма закономерно порождает экологические и гуманитарные катастрофы.

Преодоление губительных последствий страстей требует возврата к святоотеческому пониманию аскезы как “науки из наук” [3]. Аскетика учит трезвению ума, хранению сердца, бдительности по отношению к греховным помыслам и влечениям. Она дает человеку инструменты самопознания и самообладания, позволяющие восстановить иерархический строй души. По мысли св. Исаака Сирина, “если душевные страсти не умерщвлены, то и внешние чувства не покорятся разуму” [10, с. 56]. Только целостный, собранный ум может стать проводником божественной благодати, преображающей всего человека. Как пишет св. Серафим Саровский, “стяжание Духа Святого и является целью христианской жизни” [15, с. 178].

Однако аскетическая борьба со страстями – это не только индивидуальная, но и общественная задача. Создание социальных условий, благоприятствующих духовному деланию, – важнейшая миссия христианской цивилизации. Речь идет не о насильственном искоренении страстей, но о терпеливом просвещении и воспитании человека в целомудрии, нестяжательности, любви. Огромную роль здесь играют институты Церкви, семьи, образования, призванные являть образ гармоничного устроения жизни. Как отмечает С.С. Хоружий, “аскеза формирует в человеке собранность и цельность, неотъемлемо нужные для несения социального служения” [17, с. 167]. Только общество, основанное на примате духовных ценностей, заботящееся о спасении своих членов, может называться подлинно христианским.

Преображение страстей благодатью открывает перед человеком возможность реализации заложенного в нем творческого потенциала. Исцеленный от греховных недугов ум обретает способность к богопознанию, прозрению в тварном мире божественных логосов. Очищенная любовью душа становится храмом Святого Духа, соработником Бога в деле спасения. Одухотворенное целомудрием и воздержанием тело становится орудием добродетели, сосудом обожения. Человек призван не просто смирить свои страсти, но преобразить и воссоединить все силы своего существа для служения Творцу. По слову св. Иоанна Кронштадтского, “Богу нужно не человеческое одеяние наше, а сама душа – Божие создание и Божия собственность” [8, с. 512].

Святоотеческое учение о страстях и борьбе с ними находит подтверждение и в современной науке. Психология и нейрофизиология показывают, что потакание иррациональным влечениям ведет к формированию устойчивых паттернов поведения, своего рода “нейронных сетей греха” [11]. Постоянная активация центров удовольствия в мозге при помощи искусственных стимуляторов (наркотиков, азартных игр, порнографии и т.д.) приводит к их дисфункции и деградации личности. И напротив, сознательные усилия по контролю над страстями, упражнение в добродетели способствуют гармонизации психической жизни, раскрытию высших творческих способностей. Аскетическая практика “трезвения ума” удивительным образом созвучна принципам когнитивно-поведенческой терапии, помогающей пациентам осознавать и менять деструктивные мыслительные и поведенческие стереотипы [11].

Таким образом, христианское учение о страстях и аскезе обладает не только богословской, но и научной достоверностью. Оно показывает путь к восстановлению целостности человека, гармонизации его духовной и душевно-телесной жизни. Без преображения страстной природы невозможна реализация богоданного потенциала личности, ее творческого призвания в мире. Вместе с тем, эта задача требует не только индивидуальных усилий, но и создания соответствующей социальной среды, институтов и практик, поддерживающих духовное возрастание человека. Только общими усилиями Церкви, государства, науки, образования, культуры возможно созидание общества, достойного богоподобного достоинства личности.

Особую актуальность святоотеческое учение о страстях приобретает в современную эпоху потребительства и гедонизма. Доминирующая установка на максимизацию удовольствий и минимизацию страданий, на постоянный рост материального благосостояния любой ценой ведет человечество в тупик. Экологический кризис, истощение ресурсов планеты, чудовищное социальное неравенство, конфликты и войны – закономерные плоды этой страстной цивилизации. Технологический прогресс, не сопровождаемый духовно-нравственным возрастанием человека, оборачивается против него самого, грозит самоуничтожением. Выход из этого тупика невозможен без радикального пересмотра ценностных оснований современной культуры, без обращения к вечным истинам христианства.

Церковь как богочеловеческий организм, как мистическое Тело Христово призвана являть миру образ преображенного, обоженного человечества. В ее многовековом аскетическом опыте, в житиях святых подвижников мы находим примеры победы над страстями, достижения целостности и святости жизни. Задача христианской общественной мысли и практики – актуализировать этот опыт, сделать его достоянием не только монашеской элиты, но и каждого верующего. Необходима разработка целостной концепции христианского воспитания и образования, ориентированной на раскрытие духовного потенциала личности. Необходимо активное свидетельство Церкви в социальной, экономической, политической, культурной сферах, распространение евангельских принципов на все области человеческой деятельности.

Речь идет не о теократическом диктате или насильственном насаждении аскетизма, но о последовательной христианизации всех сторон общественной жизни. Государство, наука, искусство, хозяйство призваны не порабощать человека, но содействовать реализации его богоданной свободы и творческих способностей. Для этого они должны быть пронизаны духом христианской любви и заботы о целостном развитии личности. Только на этом пути возможно созидание социума, достойного замысла Творца о человеке, Его образе и подобии. Как говорит св. Иоанн Златоуст, “Церковь есть не стены и кровля, но вера и жизнь” [5, с. 463]. Христианское преображение страстной природы человека благодатью – необходимое условие преображения всего тварного мира, созидания “новой твари” во Христе.

Выводы

Потакание страстям, особенно жадности и тщеславию, ведет к разрушению богоданной целостности человека и социальной гармонии. Неконтролируемые иррациональные влечения порабощают ум, волю и тело, искажают иерархический строй личности, превращают жизнь в бессмысленную погоню за ускользающими благами. На уровне социума господство страстей оборачивается соперничеством, раздорами, отчуждением, экологическими и гуманитарными катастрофами. Преодоление этой духовной болезни требует возрождения аскетической традиции как в личной, так и в общественной жизни. Согласно христианству, только очищение и преображение страстных сил души светом божественной благодати открывает путь к восстановлению богоподобия человека и гармоничному устроению социума в соответствии с замыслом Творца.

Святоотеческое учение о страстях и аскезе находит подтверждение в современной науке, показывающей губительные последствия потакания иррациональным влечениям для психического и физического здоровья. Вместе с тем, оно не сводится к психотерапевтическим техникам, но основано на живом богообщении, на синергии божественной благодати и свободных усилий человека. Задача Церкви – актуализировать многовековой аскетический опыт, сделать его достоянием каждого христианина. Необходима разработка целостной концепции христианского воспитания и образования, пронизывающей все сферы общественной жизни – от семьи и школы до экономики и политики.

Особую актуальность эта задача приобретает в современную эпоху потребительства и гедонизма, ведущую человечество к самоуничтожению. Технологический прогресс, не сопровождаемый духовно-нравственным возрастанием, оборачивается против самого человека. Выход из тупика невозможен без обращения к вечным истинам христианства, без евангельского преображения всех сторон социальной действительности. Церковь как богочеловеческий организм призвана являть миру образ новой твари, всецело подчиненной замыслу Творца. Только христианизация культуры, науки, образования, хозяйства, политики может уврачевать страстную природу человека и созидать социум, отвечающий богоподобному достоинству личности.

Дальнейшее осмысление и творческое развитие святоотеческого учения о страстях представляется насущной задачей для современного богословия и христианской общественной мысли. Необходим диалог и синтез церковной традиции с достижениями философии, психологии, естественных и социальных наук. Только общими усилиями возможно созидание целостного христианского мировоззрения и образа жизни, дающего надежду на преображение человека и мира. В конечном счете, речь идет о судьбах человеческой цивилизации, о возможности ее выживания и развития в III тысячелетии. И церковь Христова призвана сыграть в этом решающую роль, являя истину и силу Евангелия, его способность исцелять душу и возрождать жизнь во всей ее полноте.