ЦЕРКОВНАЯ РЕФОРМА ПАТРИАРХА НИКОНА И РАСКОЛ

Аннотация. Церковная реформа Никона стала важным этапом в идеологическом оформлении централизации российского государства в XVII веке. Унификация богослужебных книг устранила местные различия и сформировала единое сакральное и культурное пространство. Плохая подготовка реформы, недостаток квалифицированных богословов и священников, властный характер Никона вызвали сопротивление низового духовенства и привели к Расколу Русской православной церкви. Протопоп Аввакум и другие защитники «старой веры» стали первыми мучениками и символами духовного сопротивления церковному гнету и государственному насилию.

Ключевые слова. Русская православная церковь, христианство, патриарх, старообрядчество.

Введение.

В XVII веке церковная реформа патриарха Никона и вызванный ею Раскол кардинальным образом изменили отношения государства и общества. Церковь Московского княжества, изолированного между Окой и Волгой, превращалась в духовную опору быстро растущей Российской империи. Движение на запад и присоединение Левобережной Украины требовали оформления самостоятельной позиции Русской православной церкви в отношениях с римским папой, православными патриархами Константинополя, Антиохии, Александрии и Иерусалима. Православная религиозная доктрина не нуждалась в преобразованиях, но детальная проработка обрядов была важным инструментом в упорядочении церковной жизни и в организации миссионерской деятельности.

Реформа Никона стала важным этапом государственной централизации, но вызвала отторжение общин старообрядцев (староверов), отстаивавших заветы предков. Противостояние бывших единомышленников, Никона и Аввакума, стало одной из самых трагических страниц в истории Русской православной церкви. Они оба стремились к нравственному оздоровлению духовенства и к улучшению его пастырской роли в обществе. Аввакум и «ревнители» выступили против форсированной и плохо подготовленной реформы. Раскол оказал огромное влияние на экономическое, социальное и культурное развитие России. Общины старообрядцев, бежавших на границы, стали колонистами на Русском Севере, на Дону, Северном Кавказе и в Сибири. Трудолюбие и аскетизм, уважение к морали и образованию стали предпосылками зарождения старообрядческого предпринимательства, торгового и промышленного капитализма.  

Основная часть.

Будущий патриарх, Никита родился в 1605 году в крестьянской семье Миничей в селе Вальдеманово Княгининского уезда Нижегородской губернии. Его мать рано умерла, и отец женился во второй раз. Мальчик испытал много притеснений от ненавидевшей его мачехи и привык полагаться исключительно на собственные силы. Тяжелое детство воспитало в нем сильный характер и умение преодолевать неблагоприятные обстоятельства. Случайно попадавшие к Никите книги пробудили в нем жажду знаний, и в поисках учителей он ушел в Макарьево-Желтоводский монастырь. После послушания юноша принял сан священника, служил в соседнем с монастырем селе, женился, а затем по приглашению проезжих купцов переехал в Москву.

В столице отец Никита, потрясенный смертью всех своих детей, оставил приход и ушел в Анзерский скит на Белом озере. В 1642 году в духовном поиске и отшельничестве он принял решение уйти из мира и принял постриг под именем Никона и вскоре стал игуменом Кожеозерского монастыря. Авторитет и влияние Никона быстро распространялись. В 1646 г. по просьбе царя Алексея Михайловича патриарх Иосиф назначил его архимандритом Новоспасского монастыря в Москве, а в 1648 году новгородским митрополитом. Никон быстро завоевал популярность своими проповедями и вниманием к церковной благотворительности. Во время бунта новгородцев в 1650 году митрополит проклял и отлучил зачинщиков от церкви, не жалел усилий и с риском для жизни пытался прекратить кровопролитие и восстановить порядок. После подавления мятежа в своих письмах Алексей Михайлович называет Никона «своим возлюбленником и содружебником». Будучи архимандритом Новоспасского монастыря, Никон каждую пятницу ездил в царский дворец, став для Алексея Михайловича не только духовным пастырем, но и личным другом [5, т. 1, с. 90–111].

В 1652 году Никон перевез из Соловецкого монастыря в Москву мощи св. митрополита Филиппа, замученного по приказу Ивана Грозного. В это время Иосиф умер, и Никон был избран новым патриархом, еще сильнее сблизившись с царем. Алексей Михайлович целые дни проводил вместе с патриархом в подмосковных монастырях. А.И. Заозерский писал: «впечатлительные и порывистые, с преобладающими практическими наклонностями и с очень развитыми эстетическими вкусами, они тем больше могли давать друг другу, что за одним чувствовалось преимущество житейского опыта и решительного характера, а за другим – душевной мягкости и чуткости» [4, c. 215].

Царь и патриарх видели необходимость церковной реформы. При жизни Иосифа в Москве образовался кружок «ревнителей благочестия» во главе с царским духовником протопопом Стефаном Вонифатьевым. В декабре 1660 г., уже после начала преобразований Никона, в Москве было обнаружено подметное письмо, переполошившее всех столичных архиереев. Анонимный автор (возможно, священник Иродион) беспощадно клеймил пороки «князей церкви»: «священство в мире яко душа в теле… несть уже ни единого епископа, который жил бы по-епископски, ни одного священника, чтобы жил по-священнически, ни инока, чтобы жил по-иночески, ни христианина, чтобы жил по-христиански; вси свой чин презреша; игумени оставиша свои монастыри и возлюбиша со мирскими женами и девицами содружатися; а попове оставивше учительство… недостойни и пияни, помрачени различными злобами, и слова Божия и слышать не хотяще» [4, c. 215–219; 8, с. 124].

Протопоп Аввакум, Григорий Неронов и другие «ревнители» считали, что церковь погибала в пороках и роскоши, распространявшихся из патриархии на низший клир. Архиереи – «делом волцы» (волки – авт.) назначали священников на лучшие приходы за взятки и заботились не о служении Богу, а о вольготной жизни за счет доходов от церковных вотчин. Монах Авраамий писал: «и радуются архиереи, одеющеся в брачны цветные одеяния, яко женихи, рясами разнополыми, рукавы широкими, рогатыми клобуки себе и атласными украшающе, скипетры в руках позлащени имуще, воцаритися над людьми хотят». Стефан Вонифатьев убедил молодого царя Алексея Михайловича начать реформу с замены в церковных службах многогласия, когда одновременно читались несколько молитв единогласием. Патриарх Иосиф и большинство епископов выступили против, т.к. поочередное чтение молитв удлиняло службу. Церковная реформа стала возможной только после смены Иосифа Никоном [8, c. 125; 10, с. 261–269].

Алексей Михайлович считал главной государственной задачей интеграцию Малороссии (Левобережной Украины), за которую Россия вела ожесточенную борьбу с Речью Посполитой. После гибели Византийской империи и османского завоевания Константинополя в 1453 году Москва справедливо претендовала на роль вселенского центра православного христианства. Для налаживания диалога с другими поместными церквями и ведения миссионерской деятельности в первую очередь было нужно привести в  порядок богослужебные книги. Участники Стоглавого собора 1551 года (соборные постановления были разделены на 100 глав) использовали канонические правила и законы византийских царей-базилевсов, но не сверяли их с греческими и древнерусскими харатейными (рукописными) богословскими книгами.

В середине XVII века ритуалы Русской православной церкви были весьма разнородными и аморфными. После объединения княжеств вокруг Москвы местные святые патроны сформировали единый пантеон, утвержденный на соборах в XVII веке, но богослужебный чин со времени крещения Руси в 988 году сильно различался. Это было незаметно в разрозненных княжествах, но стало очевидным и недопустимым при государственной централизации и появлении книгопечатания.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                          В 1564 году Иван Федоров издал в Москве первую печатную книгу – «Апостол», а в 1581 году в Остроге – полный текст Библии. Они должны были стать едиными духовными стандартами для всей Русской церкви.

После начала работы московского Печатного двора «справщики» (редакторы) обнаружили в рукописных богослужебных книгах множество расхождений, исправлений и вставок. Они без труда исправляли ошибки переписчиков, но им был нужен единый образец для фиксирования порядка главных ритуалов – церковных таинств. Никон направил александрийскому патриарху Паисию 27 вопросов о различных деталях богослужения. Паисий ответил, что мелочи «чиноследования» не могут повлиять на сущность православной веры и никак не помешают спасению души при добродетельном образе жизни.

Но Никон начал свою реформу. В 1654 году на соборе он утвердил решение о полном исправлении богослужебных книг. Древнерусские рукописи различались так сильно, что в качестве образцов пришлось выбрать византийские книги и требники для русских униатов в Литве, напечатанные в Венеции. «Справщики» переводили эти тексты с греческого языка на церковнославянский, Никон с помощью греческого священника Арсения заканчивал редакцию и отправлял их в типографию. Результаты оказались весьма неожиданными. В XII веке в Византии под влиянием борьбы с несторианами двоеперстие было заменено троеперстием и соответственно изменилось перстосложение при благословении священником мирянина. Все богослужения стали короче, а многие песнопения изменены.

Для русского духовенства реформа Никона превратилась в изобретение «новой веры». В «Сказке соловецких монахов» можно увидеть воплощение всеобщего  возмущения: «молитву Исусову и исповедание православные веры, и ангельскую трисвятую песнь, и начальный стих “царю небесный”, крещение человеком и венчание, и маслосвящение, и погребение иноческое и мирское, и летопись от Христова рождества, и церковное пение, заутрению и полунощницу, и часы, и молебны, вечерню и повечерню, и нефимон, и весь чин и устав, и каждение, и звон церковный переменил все без остатка» [8, c. 133].

«Ревнители» Лазарь и Никита (Пустосвят) в пространных челобитных Алексею Михайловичу протестовали против исключения в чинах крещения и миропомазания основных формул – «таинственных приглашений печати дара Духа Святого», против сокращения чинов утрени и вечерни, и самое главное, против кардинального изменения литургии. В проскомидии (приготовлении хлеба и вина для причастия под чтение псалмов) вместо семи просвир осталось пять, при поминании усопших вынималась не одна часть за всех, а частица просвиры за каждого поминаемого. Вычеркнутый из второго члена Символа веры «аз» воплощал «великую сокровенную силу» ритуала.

Никон изменял не только обряды, но и внешнюю символику. По новому чину на просвирах отпечатывался не восьмиконечный, а четырехконечный крест, общий и у православных греков, и у римских католиков. По церковному преданию восьмиконечный крест, на котором был распят Иисус, был изготовлен по образцу креста царя Соломона из трех древесных пород – кипариса, певга и кедра. Эти три дерева символизировали трехдневную смерть и воскресение Спасителя, а также догмат Троицы. «Ревнители» считали другим кощунством замену имени Исуса Иисусом. Исус – это «спасительное имя, нареченное от Бога святым ангелом».

Бывшие единомышленники Никона стали основоположниками Раскола. «Ревнители» хотели ограничиться исправлением явных ошибок в богослужебных книгах и приблизить церковный клир к народу. Они выступали за участие в соборах не только архиереев, отобранных царем и боярской думой, но и приходских священников, хорошо знавших нужды и чаяния простых мирян. Именно низовой клир и выступил главным противником нововведений. В XVII веке в отсутствие в России духовных академий и семинарий большинство священников плохо разбирались в богословских тонкостях. Они были обременены множеством обязанностей, не имели ни времени, ни желания для переучивания по новым иноземным образцам. Монахи Соловецкого монастыря защищали свои харатейные книги: «навыкли мы божественные литургии служить по старым служебникам… а священницы и дьяконы маломочны и грамоте ненавычны и к учению косны» [8, c. 134].

В новых печатных книгах осталось множество разночтений, а авторитет византийского православия отнюдь не выглядел безупречным. Перед избранием Никона патриархом московский Печатный двор выпустил «Книгу о вере», в которой греческая церковь накануне падения Константинополя была объявлена «испроказившейся». В 1439 году «лукавый Флорентийский собор да смущение от римских наук» внесли в православные земли «три папежских (папских – авт.) закона: обливание, троеперстие, крестов на себе не носити». По мнению московских богословов, греки утратили чистоту апостольской веры, заменив «честный тричастный крест» латинским «двоечастным крыжем». Аввакум и другие «ревнители» полагали, что Никон взял за образец «лютое еретическое зелье» от католиков и лютеран. Под предлогом исправления при потворстве царя патриарх фактически уничтожал в России православие.

Никон отличался сильным властным характером и не смутился появлением противников реформы. В 1656 году очередной собор приравнял «двуперстников» к еретикам-несторианам, проклял и отлучил от церкви. Осуждение всех противников реформы Никона было завершено на Большом московском соборе 1667 года, предавших их анафеме, как «непокорных еретиков». Покаявшихся было крайне мало. Отреклись от своих убеждений вятский епископ Александр, священник Никита, прозванный Пустосвятом, монах Григорий Неронов, еще три монаха и три игумена.

Деяния собора 1667 года можно считать формальным началом Раскола Русской церкви. Царь подтвердил решения церкви государственным авторитетом. Все еретики были объявлены преступниками и подлежали «казнениям по градским законам». Их розыск и наказание было поручено воеводам. Протопоп из Юрьевца Аввакум Петрович, священник из города Романова Лазарь и дьякон Федор были сосланы в Пустозерский острог. Кроме того, Лазарь и Федор были наказаны отсечением языков. Но бывшие «ревнители» не смирились. В 1675 году в заключении Лазарь написал страстные памфлеты «Духовное дело святейшего патриарха» и «Щит православия». За это ему отсекли правую руку и язык до самого основания. Аввакум оставил около 60 сочинений – истолковательных бесед, челобитных и поучительных посланий. Речи и письма Аввакума и Лазаря стали началом духовного сопротивления патриарху и официальному епископату, а они – первыми мучениками Раскола. 14 апреля 1681 года Аввакум, Лазарь, Федор и Епифаний были сожжены в Пустозерске «за великие на царский дом хулы» [2, c. 14].

Все реформы Никона были основаны на благоволении Алексея Михайловича. Но царь не собирался подчиняться в принятии государственных решений «своему возлюбленнику и содружебнику». В 1658 году отношения между царем и патриархом начали ухудшаться. В 1660 году собор постановил избрать нового патриарха, но Алексей Михайлович не подтвердил этого решения. Только в 1667 году на соборе Никон был признан виновным в произнесении «хулы» на царя и в жестокости к подчиненным священникам, был лишен святительского сана и сослан в Белозерск в Ферапонтов монастырь.

В 1667 года Никон уже в роли обвиняемого сформулировал свои воззрения на отношения царя и патриарха, как равноправных сил или «двух мечей» светской и духовной власти. Христос дал апостолам право «вязать и решать» мирские дела, а архиереи – это преемники апостолов.  Никон считал, что архиерей (патриарх) венчает царя при вступлении на престол, т.к. «священство от Бога есть, от священства же царства помазуются». Затем духовник, т.е. священник, приставленный к царю патриархом, «вяжет» монарха через исповедь и причастие, требуя соответствия его действий каноническим правилам и не допуская злоупотреблений властью [3, c. 115–125]. Но Алексей Михайлович активно утверждал самодержавие и не соглашался на подчиненную роль. В 1681 году царь Федор Алексеевич ходатайствовал перед восточными православными патриархами о восстановлении Никона в патриаршем достоинстве. Разрешительная грамота не застала опального патриарха в живых. Он скончался в пути из Белозерска в Ярославль и был похоронен 17 августа 1681 года в Воскресенском монастыре в патриаршем сане [4, c. 218–219; 7, с. 212].  

Выводы.

В трагических событиях русского Раскола очень трудно найти правых и виноватых. Никон и «ревнители» искренне хотели улучшить Русскую православную церковь, оздоровить моральный облик и повысить богословскую образованность духовенства. Никон стремился помочь Алексею Михайловичу в укреплении самодержавия, а для этого требовалось устранить разнобой в богослужебных книгах, унаследованных от бывших удельных княжеств. Но царя не устраивала идея «двух мечей», равноправия церковной и государственной власти. Никон оказался между двух огней. Он не мог рассчитывать на помощь царя в укреплении своего единовластия в церкви, и в то же время, боролся с косностью и низового клира.

Как это часто случается с российскими реформаторами, Никон попал в опалу, потерял сан и закончил свои дни в удаленном монастыре под строгим надзором. Но его дело не пропало, и Русская православная церковь перешла на новый этап развития. Никон не дожил до своей реабилитации, но навсегда остался в церковной и государственной истории. Гораздо более длительное и трагическое значение имел раскол официальной церкви и общин старообрядцев. Мученики шли в тюрьму, на плаху и в огонь, но не отрекались от веры отцов. Только 23 апреля 1929 года местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий (Страгородский) признал старые обряды «спасительными», а клятвенные запреты соборов 1656 и 1667 годов отменил, «яко не бывшие».