Мотивация человека в капиталистическом нарративе потребления

Аннотация: Что движет человеком – свободная и разумная воля, витальные и экономические потребности, подсознательные влечения или психофизиологические механизмы инстинктивного поведения? Над этими вопросами не раз задумывались не только крупнейшие философы, но и психологи, исследующие проблемы личности и мотивации. Но социально-экономическая и культурно-историческая обусловленность мотивов человеческого поведения определяется не только совокупностью нейробиологических или общественных механизмов, но и системой ценностей, которые определяются господствующей антропософской моделью. «Человек желающий» в современную эпоху не может быть рассмотрен вне экономических механизмов порождения потребностей и порожденных их удовлетворением мотивов, однако экономический детерминизм рождения мотивации не отменяет вопрос о свободе воли индивида в парадигме философского нарратива.

И с чего это взяли все эти мудрецы, что человеку надо какого-то нормального, какого-то добродетельного хотения? С чего это непременно вообразили они, что человеку надо непременно благоразумно выгодного хотенья? Человеку надо – одного только самостоятельного хотенья, чего бы эта самостоятельность ни стоила и к чему бы ни привела.

Ф.М. Достоевский. «Записки из подполья».

Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное

зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно;

а если умрет, то принесет много плода.

Евангелие от Иоанна, глава 12, стих 24.

Общественные и индивидуальные мотивы: pro et contra

Мотив – понятие, широко используемые в психологии, социологии, философской антропологии. С мотивом связано представление о силах, побуждающих человека к действию. В разной степени с понятием мотива соотносятся потребности, желания, установки и ценности индивида, определяющие выбор механизмов принятия социальных решений.

С точки зрения философской антропологии мотив предстает как компонент мотивационно-ценностной сферы индивида, диалектически сложное единство индивидуального и социально обусловленного.

Представление о социальной природе основных этических категорий возникает ещё в Античности. Об этом свидетельствует, в частности, определение философа Аристотеля, данное человеку: «Человек есть существо политическое» (по-гречески «zoon politikon»). Определяя человека таким образом, философ подчеркивал наличие в нем двух начал: биологического (природного) и социального, данного обществом. По Аристотелю, подчинение биологического (животного) начала социальному – закономерная «победа» общественного начала над индивидуальным, залог для формирования нравственных ценностей (общественной добродетели), без которой немыслимо существование государства как «общего дела». Идея Аристотеля отчасти следует за представлениями Платона об иерархическом устройстве человеческой души, в которой выделяются чувственная, волевая и разумная – наивысшая – части. Подчинение инстинктов вожделений, сосредоточенных в чувственной и волевой части души, обеспечивает победу разума над животным инстинктом, развитие в человеке личности как гармонии тела и духа (калокагатия), приобщении к общественным добродетелям как высшему благу.

Таким образом, ещё в Античности появилось представление о двуединой природе человека и наличии конфликта между требованиями инстинкта, которые диктует животное начало в человеке, и велениями разума, который выступает продуктом социального развития, внутренним «контролером», обеспечивающим оценку поступков человека с точки зрения идеалов общественной добродетели. Стабильность государства и общества в целом философы видели в подчинении инстинктов и вожделений голосу разума, то есть социальным ограничителям, в качестве которых выступают нормы морали, общественные ценности и догматы религии.

Капитализм и «машина желания»

В дальнейшем идеи античной философии, которая указала на противопоставление общественного (социальные нормы, предписания) и индивидуального (мотивы, потребности и инстинкты) в человеке, получили развитие в диалектическом материализме.

Теория общественно-экономических формаций, являющаяся краеугольным камнем марксистской социологии и истории, базируется на представлении о материальном производстве как движущей силе общественного развития. Общественная формация определяется господствующим в обществе экономическим базисом – совокупностью общественных отношений, складывающихся вокруг производственных сил и отношений собственности на средства производства. Экономические факторы обусловливают надстройку, которая предстает как совокупность государственных, политических, социальных, религиозных институтов.

Специфика подхода материалистической диалектики к изучению мотивации человека в рамках различных исторических формаций состоит в смещении акцента с индивида на господствующий в обществе тип экономических отношений, который определяет индивида и его мотивационную сферу. Социально-экономический детерминизм обусловил и представление о социальных мотивах поступков человека и ценностях, лежащих в основе общественной морали, как о производной от экономической воли господствующих классов. Это привело к важным для философского осмысления мотивации методологическим последствиям:

1. Доминирующими признаются экономические потребности, рождающие все остальные мотивы. Этот взгляд отражен в общеизвестной пирамиде потребностей А. Маслоу, где базовые, витальные потребности первичны и должны быть удовлетворены до высших – социальных и духовных потребностей.
2. Индивид стремится к постепенному расширению мотивов своей деятельности, при этом индивидуальные мотивы замещаются общественными, складывающимися на базе классовой или сословной идеологии.
3. Наряду с количественным расширением потребностей и мотивов происходит их качественное изменение: индивид стремится не только удовлетворить собственные потребности, но и добиться удовлетворения потребностей для своей социальной группы (сословия, класса).
4. Высшая общественная формация – коммунистическая – характеризуется глобальной перестройкой мотивационной сферы человека, когда общественная потребность становится личной, осознанной потребностью самого индивида, а высшим благом признается созидательный труд на благо общества.

Такой подход, естественно, изменяет и философскую парадигму, порождая идею желающего субъекта как суперсилу, материализующуюся в социально-экономической инфраструктуре. Исчерпывающую характеристику этому процессу дают Ж. Делёз и Ф. Гваттари, рассуждая о «машине желания» как о движущем факторе «колонизации» субъектов, их мотивов, социальных структур, государств и их превращении в «социальные машины», отвечающие за кодировку «потока желаний» и за организацию производства.

Таким образом, попытка освободить индивида от примитивного бихевиоризма или религиозного детерминизма в определении мотивации привела в материалистической диалектике к «социализации» мотива и, как следствие, к его абсолютизации и подчинении человека системе мотивации, порождённой капиталистическим производством и его ценностями. В этом аспекте вопрос о свободе воли снимается, ибо само «желание» (или порождающий его мотив) становится аналогом свободного волеизъявления социальных суперсистем, от которых индивид полностью зависит.

Природа индивидуальных мотивов: утопия общественного блага или личная выгода?

Теперь рассмотрим, в чем состоит качественное отличие мотивов поведения человека в разных типах общественного устройства.

Первобытнообщинная формация – вариант социального устройства неантагонистического по своей природе. В нем отсутствует классовая борьба, следовательно, каждый член общины в равной степени включен в процессы производства и распределения общественных благ. Однако личная мотивация здесь отсутствуют. Сознание первобытнообщинного человека синкретично, он не выделяет себя из природы и родовой группы, поэтому принятие им общественных ценностей носит неосознанный характер. Выражаясь метафорически, это состояние Адама до грехопадения, который не знал, что наготы следует стыдиться, поскольку еще не осознавал её природы. Первобытнообщинный человек пассивен в отношении мотивации, он не мыслит в категориях личного мотивационного вызова и принимает мотивы своего племени, родовой группы как должное.

В период существования рабовладельческой формации появляются классы и их экономическое (и политическое, культурное противостояние). Развиваются индивидуалистические ценности, которые противопоставляются общественному благу. Личные мотивы, в том числе те, которые обусловлены сами низменными чувствами (жадностью, тщеславием), признаются как сосуществующие с общественными мотивами. Например, нравственный релятивизм софистов имеет как раз ярко выраженную индивидуалистическую природу.

Феодальная формация диктует примат религиозно-государственных ценностей над личными мотивами. Христианизация Европы влияет на изменение иерархии индивидуальных мотивов: высшими признаются мотивы Божественного служения, подчинения государю как наместнику Бога на земле, при этом чрезмерные потребности признаются греховными и превращаются в страсти – укоренившиеся в душе человека пороки (гордыня, уныние, тщеславие, гнев, печаль, чревоугодие, похоть, сребролюбие).

Капиталистическая формация опять выдвигает на первый план идею личных мотивов как «двигателя» общественного и экономического развития. Идеология Реформации поддерживает разумное следование мотивам, способствующим процветанию человека и общества. Одновременно с этим развиваются и представления об условности социальных норм, которые являются результатом «общественного договора». Расцвет капитализма ассоциируется с принципами, основанными на мотивах личного обогащения, наживы, стремления к социальному и политическому доминированию.

В противовес агрессивному классовому антагонизму капитализма возникает учение о коммунистической формации как высшей форме общественного развития, в которой не существует экономического и политического противостояния классов, реализован принцип справедливого распределения материальных благ и измена мотивационная сфера индивида. Теперь ведущими мотивами его деятельности признаются не личные страсти (жадность, тщеславие) или служение Богу (или кесарю), а общественные созидательные мотивы, принятые осознанно и ставшие жизненными принципами.

Современная нейробиология, отмечая высокую социальную обусловленность деятельности нейрокортекса, а именно тех его отделов, которые отвечают за развитие высших психических функций, говорит о «дофаминовом потреблении», в котором мотивацией к действию становится получение мозгом удовольствия. При этом, очевидно, что нейробиологическая природа мозга побуждает его искать такие способы развития мотивации, которые бы соответствовали «дофаминовому потреблению» и обеспечивали доминацию индивида в биологическом и социальном аспектах. Соотнося это с концепцией «машины желания», можно говорить о тотальной несвободе человека, мотивы которого, с одной стороны, порождены суперсистемой капиталистического общества потребления, а с другой – обусловлены нейрофизиологическими процессами, активизированными этим производством и потреблением.

Выводы и дальнейшие перспективы исследования

Коммунистическая утопия не была реализована ни в ХХ, ни в ХХI вв. В настоящее время мотивы, которыми руководствуется человек, многообразны, однако по-прежнему можно говорить о противостоянии индивидуальных и общественных мотивов как об одном из главных противоречий, которое выступает частным вариантом диалектического единства «общего» и «частного». При этом мы является свидетелями постепенного отчуждения человека не только от результатов его деятельности, но и от мотивов, им движущих. Мотивация все меньше является результатом действия свободной воли индивида, всё больше мотивов навязывается ему извне обществом глобального потребления, поэтому индивид становится заложником высоких стандартов осознанной и мотивированной жизни и полным отсутствием возможностей для их реализации в системе, где он выступает как постоянный потребитель продуктов и ценностей, лишенный созидательной роли.

Рассмотрение ценностных установок различных общественно-экономических формаций через призму мотивации является перспективным в плане развития представлений о социальной природе мотивов, факторов, влияющих на их изменение, а также соотношения в структуре мотивов общественного и индивидуального содержания.