ПАМИР – ГЛАВНЫЙ «ШАРНИР» ГЕОГРАФИЧЕСКОЙ ОСИ ИСТОРИИ

Аннотация. В XIX веке Памир стал главным геополитическим узлом Евразии. Эффективное присутствие на Крыше мира давало быстрый и удобный доступ из Центральной Азии к Индии и Китаю. Борьба Великобритании и России за контроль Памира и разграничение сфер влияния стала одним из самых напряженных эпизодов Большой игры двух империй. В этом противоборстве главным оружием были не пушки и броненосцы, а географические карты для точного планирования военной стратегии.

Ключевые слова. Стратегия, экспансия, Большая игра, Россия, Китай, Великобритания, Евразия.

Введение. Одним из важнейших геополитических узлов в Евразии является Памир – скрещение горных систем Гиндукуша, Каракорума, Тянь-Шаня и Куэньлуня. В древности эта часть Великого шелкового пути поочередно становилась форпостом Китайской империи, державы Александра Македонского, Арабского халифата и монголов. В период активизации колониальной экспансии европейских держав в Новое время Памир стал одним из главных театров Большой игры – противоборства России и Великобритании за стратегический плацдарм, дающий выходы из Центральной Азии в Индию и Китай. Эффективное присутствие на этой Крыше мира обеспечивало влияние на «географическую ось истории» – базовые коммуникации евразийского Мирового острова [4].

Во второй половине XIX века стремительная российская экспансия в Центральной Азии не позволяла британским политикам прогнозировать ее пределы на юге. В Лондоне нарастало беспокойство из-за военного проникновения соперничавшей державы к границам Северной Индии – главной жемчужины британской короны и стержня империи. С трудом подавив мятеж сипаев, британские генералы и политики не были уверены в прочности своего контроля огромного субконтинента. Проиграв две войны в Афганистане, они не сумели создать надежную буферную зону на северо-западном фронтире Индии. В этой ситуации для британцев крайне остро стоял вопрос: сумеют ли российские конкуренты закрепиться на Памире и если это у них получится, какой следующий шаг они предпримут? [1; 2; 5; 9].

Но прежде всего и британцам, и россиянам было необходимо получить достоверную информацию об этом труднодоступном и малоизвестном регионе. Только после этого можно было решать проблему разграничения имперских сфер влияния. Исследователи европейской имперской истории хорошо знают, что формула «торговля следует за флагом» является большим упрощением. В действительности экспансию начинают исследователи, составляющие карты и научные описания, потом появляются солдаты и только затем коммерсанты. В Большой игре военные разведчики и мирные ученые часто взаимодействовали, заменяя и дополняя усилия друг друга.

Крыша мира

Главное значение геополитического узла заключается не в наличии сырьевых ресурсов, а в предоставлении выхода к важным коммуникациям или развитым регионам. Особой проблемой является перекресток транспортных магистралей в труднодоступном районе, в котором можно разместить военные базы и надежно перекрыть подступы к ним. Именно таким узлом были горные системы в районе Памира или Восточной Бухары. Естественной северной границей этой области является Алайский,  а южной – Ваханский хребет. На востоке располагается Сарыкольский хребет – граница современного Таджикистана и Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР. На западе памирские ледники дают начало рекам Пяндж и Вахш, которые после слияния образуют Аму-Дарью (древний Окс). На юге пролегают параллельные Шугнанский, Северный и Южный Аличурский хребты. Западный Памир – это сложная система, состоящая из хребта Академии наук, Алайского, Сарыкольского и Зулумартского горных хребтов, покрытых ледниками, с узкими ущельями, бурными порожистыми реками и альпийскими лугами. На запад от этого высокогорья уходят Дарвазский, Ванчский и Язгулемский хребты. Юго-восточную границу Памира образует Ваханский, а юго-западную – Шихдаринский хребет.

Памир легко разделить на западную и восточную части. Западный Памир – это скрещение горных хребтов с высокими пиками, а Восточный – нагорье с резко выраженным континентальным аридным (пустынным) климатом. В северной части нагорья в обширной котловине расположено озеро Каракуль, окаймленное с юга широтным Музкольским хребтом. Реки Маркансу, Гёз-Дарья и Ташкурган в бассейне Яркенда орошают Таримскую котловину [8, с. 43–48]. Долины Западного Памира населяют таджики, шииты-исмаилиты, сильно отличающиеся от других таджиков-суннитов. Эти горцы говорят на вакхи, родственном языке с жителями Ваханского и Бадахшанского районов Афганистана, Читрала, Гилгита в Пакистане и Сарыкола в Китае. Плоскогорье Восточного Памира населяют тюрки-киргизы. Все народы Памира сочетают земледелие и кочевое вертикальное скотоводство. Зимой пастухи вместе со своими стадами спускаются в долины, а летом поднимаются на высокогорные луга. В речных долинах можно выращивать пшеницу, ячмень, кукурузу и бобовые культуры [1; 2; 3].

Для кочевых тюркских народов Центральной Азии слово «памир» означало всхолмленное плоскогорье и не имело никакого сакрального смысла. В 1893 году полковник Разведывательного департамента правительства Британской Индии Э.Р. Эллис констатировал, что определенного значения этого топонима у тюркских и индоиранских народов не существует. В индуистской культуре общим смыслом является понятие «Па-и-мир» или Крыша мира – легендарная обитель богов и прародина арийской расы. Известный русский буддолог И. Минаев отмечал, что в древней космографии индусов Памир отождествлялся с горой Меру – мифологическим центром мироздания [6, с. 43–48].

Историческое развитие древних цивилизаций Востока и Запада ослабляло сакральный и усиливало геополитический смысл Крыши мира. Клавдий Птолемей в своем «Руководстве по географии» в 156 году н.э. реконструировал путь войск Александра Македонского через Памир из Персии в Индию в 334–323 годах до н.э., но не придавал ему особого значения. В I–VII веках главный маршрут Великого шелкового пути пролегал по долинам Нарына и Сыр-Дарьи (Яксарта), а часть караванов шла по южному ответвлению, вдоль Аму-Дарьи.

Новые сведения о Памире получили китайские паломники, которые отправлялись в Индию за буддийскими рукописями и священными артефактами. В 399–415 гг. такое путешествие совершил уроженец провинции Шанси Ши Фасянь. Он оставил описание северного горного массива, Памира и Гиндукуша, и располагавшихся южнее стран от Бадахшана до Синьцзяна. В 645 году после возвращения из Индии Сюан Цзян по приказу императора Тайцзун из династии Тан сочинил трактат «Записки о путешествии на Запад». Он отправился из Китая через Балх и Бамиан, и вернулся через верховья Аму-Дарьи в Бадахшане. В 747 году войска Гао Сянчжи оккупировали Памир, но уже через три года эвакуировались, не выдержав сурового климата и плохого снабжения. В 1155 году аль-Идриси первым из арабских авторов описал дорогу из Ферганской долины по течению Аму-Дарьи через Памир в бассейн Тарима.

Исследования Памира активизировались после монгольских завоеваний. Испытав первые удары кочевых орд, и не желая появления нового Аттилы, европейские монархи хотели получить максимально достоверную информацию о новых противниках на востоке. Уже в 1246 году через Центральную Азию в Монголию и Китай отправился Плано Карпини, в 1255-м братья Никколо и Маттео Поло, а в 1271–1295 году сын Никколо, Марко Поло. Он определил главную особенность Восточного Памира или страны Болор в дороге от Бадахшана до Кашгара: «пересекая многие реки и участки пустыни, на всем этом пути вы не найдете ни обитания человека, ни растительности, но должны везти с собой все, что вам требуется». Марко Поло предвосхитил суть стратегии Большой игры: контроль Памира, как главного перекрестка Евразии, возможен только при условии наличия точных карт, надежных проводников, маршрутов движения  и баз для снабжения войск.

В 1756–1759 годах китайские войска династии Цин снова вторглись на Памир. Они преследовали мусульман-повстанцев в Кашгарии и Яркенде до озера Яшилькуль, где разбили их, после чего вернулись в Китай. В середине XVIII века Великий шелковый путь пришел в запустение, а Поднебесная империя превратилась в самодостаточную изолированную державу. Восточный (Китайский) Туркестан в Пекине считался бедной, отсталой и неинтересной варварской периферией. Цинские военачальники ограничивались карательными рейдами против непокорных горцев, но не собирались содержать гарнизоны на этой отдаленной окраине. Однако португальские иезуиты Феликс да Роша и Жоа да Эспинья, принимавшие участие в походе 1756–1759 годов, составили первую достоверную карту Памира, с указанием основных географических координат и примерных расстояний [8, с. 52–58].

Ключ к Мировому острову 

В Новое время стратегическое значение Памира быстро возрастало. Обломки Монгольской державы в Центральной Азии деградировали, и одновременно на этот регион нарастало внешнее давление. В 1697 году после возвращения из «Казачьей Орды» (Казахского ханства) казак Федор Скибин доложил в Тобольской приказной избе, что южнее Аральского моря в междуречье Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи находится Большая Бухария, которую арабы называли Мавераннахр. Восточнее находилась Малая Бухария (Кашгария и Яркенд). После завоеваний Тимура (Тамерлана) Бухарский эмират оставался наиболее развитым государством региона, хотя большинство других ханств потомкам Тимуридов уже давно не подчинялись. Эмиры Бухары Аштарханиды считались номинальными сюзеренами памирских горцев, но не имели ни сил, ни средств для эффективного контроля этих труднодоступных районов.

В XVI веке в Семиречье завершился первый этап формирования казахской народности – исторических наследников половцев (кипчаков). В 1598 году казахские ханы заключили с Аштарханидами договор о правах на среднее течение Сыр-Дарьи и город Ташкент. На северо-западе казахские кочевья граничили с туркменскими племенами и уральскими казаками. Русские первопроходцы с Волги появились на Яике (Урале), положив начало формированию российского имперского фронтира и взаимодействию с кочевниками.

Младший казахский жуз (племенной союз) занимал территорию между реками Урал на западе и Тургай на востоке, линией Оренбург – Орск на севере и побережьем Арала на юге. Средний жуз кочевал в степях от Иртыша, Тобола и Ишима на северо-востоке до озера Аксакал на западе и границ Джунгарии на юге. Старший жуз расположился в Семиречье, в долинах Чирчика, Арыся и Келеса, до Ташкента и Туркестана на Сырдарье. В XVII – первой половине XVIII века джунгары (ойраты) вытеснили южных или горных казахов (киргизов) из долин Тянь-Шаня в Кашгарию и к Алайскому хребту. Цинская империя подчинила Монголию и остановилась на краю Тянь-Шаня (Небесных гор), считая их естественным пределом своей экспансии и надежной преградой для вражеских вторжений с запада [10, с. 12–14].

В конце XVIII века британские офицеры, служившие в Ост-индской компании, объединили Большую и Малую Бухарию под общим названием Туркестан. В этот период Пенджаб, Афганистан и памирские княжества в качестве буферной зоны считались надежной защитой для Британской Индии. Но в разгар противоборства Великобритании и наполеоновской Франции у противников «владычицы морей» один за другим появлялись проекты нанесения удара в ее «ахиллесову пяту» в Южной Азии. Британский Королевский флот контролировал океанские коммуникации, но был бесполезен против сухопутных армий в Евразии. В то же время всем противникам Британии было очевидно, что Индия – это основная несущая конструкция империи и главный источник финансирования британских военных расходов.

В 1791 году М. де Сент-Жени впервые предложил Екатерине II организовать поход в Индию через Бухару и Кабул, спровоцировав восстание против британских угнетателей. Мудрая и опытная императрица отказалась от этой авантюры, но идея продолжала витать в воздухе. 30 июня 1798 года на рейде Александрии появилась французская эскадра с войсками Наполеона Бонапарта. Молодой и честолюбивый полководец выполнял приказ Директории о завоевании Египта с целью создания операционной базы для похода через Сирию и Персию в вожделенную Индию. Французские войска разгромили мамлюков, оккупировали Египет, но разгром эскадрой Нельсона французского флота в Абукирском заливе отрезал экспедиционный корпус от снабжения. Наполеон не мог получить подкрепления и тяжелую артиллерию для штурма крепостей. Вторжение французов в Палестину закончилось позорным поражением, и 23 августа 1799 года незадачливый завоеватель бежал во Францию, бросив своих солдат в Египте на произвол судьбы.

Несмотря на очевидное неумение воевать в Африке и Азии, в 1801 году Наполеон предложил Павлу I проект «О походе на Индию для ликвидации там английского господства». Новоиспеченный французский император демонстрировал новые перлы откровенной демагогии, заявляя о стремлении освободить народы Индии от британского владычества, а не о восстановлении утраченных французских колоний. Одновременно он стремился чужими руками выгребать каштаны из огня. Наполеон писал: «страдания, от которых стонет население Индии, вызвали у Франции и России живейший отклик; и два правительства решили объединить свои силы для того, чтобы освободить Индию от тиранического и варварского ига англичан… цель этой кампании во всех отношениях столь же справедлива, сколь несправедлива была цель Александра Великого».

Наполеон не выполнил свое обещание направить корпус Рейнской армии по Дунаю к Констанце, чтобы затем на судах Черноморского флота добраться до Таганрога и объединиться с российскими войсками. В отличие от своего «союзника» Павел отдал сумасбродное приказание о выдвижении войск. По приказу из Петербурга атаман Войска Донского генерал от кавалерии В.П. Орлов с 22 тысячами регулярных войск и казаков 1 марта 1801 года отправился с Дона в Индийский поход. Они успели переправиться через Волгу, но 25 марта их догнал курьер с сообщением об убийстве Павла и приказом о возвращении. Историки до сих пор гадают о роли британской разведки в организации убийства российского императора, в развале франко-российского союза и в предотвращении угрозы Индии. Не вдаваясь в теории заговора, заметим, что российская аристократия и без британских агентов имела большой опыт дворцовых переворотов. И в любом случае в то время вторжение с севера в Индию было абсолютно невозможно [8, с. 65–66].

Вместо эпилога

Китайские, арабские, а затем европейские географы в раннем Средневековье начали изучение памирского участка Великого шелкового пути. Войска Танского, а позже Цинского Китая вторгались в горные долины, но затем уходили из этого сурового и негостеприимного края. В XIX веке Памир превратился в ключ к трем сокровищницам – Индии, Китаю и Евразии. Цинская династия в политике самоизоляции вышла из Большой игры, уступив инициативу европейским соперникам. Российская экспансия в Центральной Азии и британское продвижение в Северной Индии быстро увеличивали стратегическое значение этого геополитического перекрестка.

В 1886 году британский офицер Ф.Э. Янгхазбенд вместе с чиновником Индийской гражданской службы Г.Э.М. Джеймсом из Пекина проник вдоль подножия Тяни-Шаня в Кашгар, а затем из Яркенда через перевал Мустаг в Индию. В 1888 году, получив разрешение бухарского эмира на охоту на архаров, из Ферганской долины на восток отправился С.-Дж. Литтлдейл с женой. Отважные англичане пересекли Памир с севера на юг и вышли к Кашмиру. В это время российский офицер Б.Л. Громбчевский обследовал верховья Сыр-Дарьи. Он сделал вывод, что главной целью Литтлдейла была не охота, а разведка положения на границах России и Китая. Летом 1891 года Янгхазбенд снова появился на Памире, но 20 августа был выдворен из Бозай-Гумбеза в Вахане казачьим отрядом под командованием М.Е. Ионова. Опережающее проникновение России на Памир стало решающим фактором в прекращении «холодной войны» с Великобританией. В Лондоне решили, что мирное разграничение сфер влияния в Азии гораздо надежнее обеспечит безопасность северных границ Индии.