В этом исследовании мы рассмотрим “трилогию” из фейковых “исторических документов”, которые во многом задавали и продолжают задавать матрицу стереотипов в отношении внешней политики России на протяжении более чем 2-х веков.
Речь идет о:
- “Завещании Петра Великого”;
- “Письме [председателя исполкома Коминтерна] Григория Зиновьева английским коммунистам”
- “Речи Иосифа Сталина на заседании Политбюро 19 августа 1939 года”.
Здесь интересно отметить тот факт, что каждая из фальшивок создавалась по вполне конкретному поводу, но затем – несмотря на убедительные опровержения – жила своей жизнью.
Эти фейки по сей день время от времени достают из “архивов”, потому как они создают своеобразный замкнутый круг: именно эти “документы” в значительной степени сформировали западный нарратив “имперской России” [независимо от характера власти], и, понятно, что именно они, используемые по принципу “новое – это хорошо забытое старое”, лучше всего ложатся в сформированный ими же нарратив.
“Завещание Петра Великого”
Существует множество убедительных свидетельств того, что незадолго до смерти 28 января 1725 года император Петр Первый, уже не способный говорить, потребовал принести ему грифельную доску, чтобы написать завещание. «Отдайте все», – только эти два слова успел написать Петр, после чего началась агония, и он вскоре умер на руках императрицы Екатерины. Все что могут от себя добавить ответственные историки – возможно, он хотел передать власть именно своей жене; впрочем, иногда обосновывают и иные варианты, но исключительно как гипотезы.
“Документ”, именуемый “Завещание Петра Великого”, был впервые обнародован в 1812 году на французском языке – в год вторжения Наполеона в Россию. По утверждению публикаторов, документ представлял собой стратегический план действий для преемников Петра Великого на многие века с целью установления Россией мирового господства.
Для достижения этой цели необходимо было, в частности, «поддерживать русский народ в состоянии непрерывной войны, чтобы солдат был закален в бою и не знал отдыха: оставлять его в покое только для улучшения финансов государства, для переустройства армии и для того, чтобы выждать удобное для нападения время. Таким образом, пользоваться миром для войны и войною для мира в интересах расширения пределов и возрастающего благоденствия России».
С подробным пересказом текста фальшивки мы рекомендуем вам ознакомиться в статье “Поддельное завещание Петра Великого”, опубликованной в журнале “Дилетант”
Там же в краткой и четкой форме изложена история создания “Завещания”.
“Самые ранние сведения о тайной последней воле российского императора связаны с именем французского авантюриста шевалье д’Эона. Этот странный персонаж, секретный агент Людовика XV, в зависимости от необходимости и собственных прихотей, щеголял(а) то в мужской, то в женской одежде, выдавая себя то за драгунского капитана, то за мадемуазель де Бомон. Именно в девичьем обличии в 1755 году он посетил Петербург. Шевалье-мадемуазель планировал(а) втереться в доверие к императрице Елизавете и каким-то образом расстроить русско-австрийский союз”.
Девица де Бомон сумела стать постоянной собеседницей императрицы и чтецом для нее философских сочинений Монтескье “на на сон грядущий”, но не более того.
В русской литературе авантюрные приключения шевалье д’Эона в историческом контексте увлекательно описаны советским писателем Валентином Пикулем в романе “Пером и шпагой”.
http://loveread.ec/read_book.php?id=15160&p=1
Снятый по мотивам романа одноименный сериал можно посмотреть по ссылке
По возвращении из Петербурга д’Эон утверждал, что нашёл в секретном архиве Петергофа тайное завещание Петра Великого и скопировал его. Впрочем, не известно, утверждал ли это сам шевалье или это сделал за него редактор второго издания мемуаров, вышедшего через 26 лет после смерти д’Эона. В первом – прижизненном издании – от 1779 года ничего подобного нет.
“Завещание” излагается только в издании 1836 года – “через четверть века после того, как патологоанатом, вскрывавший тело усопшего шевалье, окончательно установил, что тот был мужчиной”.
“Первоисточник” появился через 33 года после выхода первого издания мемуаров и за 24 года до публикации второго – в декабре 1812 года. Это была книга чиновника министерства иностранных дел Шарля-Луи Лезюра «О росте русской державы от её возникновения до начала XIX в.».
“Говорили, что издание редактировал лично Наполеон, уже задумавший вторжение в Россию. Европейское общественное мнение следовало убедить, что это не акт агрессии, а защита цивилизованного мира от диких орд с Востока. В примечаниях к книге Лезюра появился следующий текст: «Уверяют, что в домашнем архиве русских императоров хранятся секретные записки, писанные собственноручно Петром I, где со всей откровенностью сообщаются планы этого государя, на которые он обращает внимание своих преемников и которым многие из них следовали, можно сказать, почти с религиозной настойчивостью. Вот сущность этих планов”.
Известный украинский историк Орест Субтельный [далеко не русофил!] считал документ плодом коллективного творчества многих дипломатов и политиков на протяжении нескольких десятилетий.
Его реконструкция начинается с записок послов князя Ференца II Ракоци – Яноша Папая и Ференца Хорвата 1706 года – еще при жизни Петра Первого.
Впоследствии идею в пропагандистских целях развивал ближайший сподвижник гетмана Мазепы Филипп Орлик, который “передал ее по наследству” своему сыну Григору – дипломату и военному на французской службе.
Вторым путем в Париж для этих идей стал архив польских князей Чарторыйских, в котором хранились копии бумаг Филиппа Орлика. Итоговую версию документа Субтельный приписывает польскому генералу-эмигранту Михаилу Сокольницкому, чей меморандум 1797 года французской Директории схож с «Завещанием», а также французскому публицисту Шарлю-Луи Лезюру.
В упомянутой книге Лезюра содержался ничем не подтвержденный пересказ “Завещания”, затем несколько упоминаний этого документа появилось после польского восстания 1830 года, но также без документального обоснования.
Полностью «Завещание» опубликовано было только в 1836 году под названием «Копия плана европейского господства» со ссылкой на документ, якобы найденный шевалье д’Эоном. При этом между изложением Лезюра 1812 года и опубликованным документом существовали серьезные различия.
С того момента и вплоть до Крымской войны документ использовался для критики имперской политики Николая I и призывов к единству Европы против «русских варваров». А позже – как свидетельство преемственности российской имперской политики.
В подтверждение того факта, что окончательный текст фальшивки, сформированный в 1836 году, ложился на хорошо подготовленную почву, приведем фрагмент из французской публицистики начала 1830-х годов о русском народе: «Народ тем более опасный, что закалённый варварством и дисциплинированный игом рабства, нечувствительный к смерти и к несчастью, он более годится для завоеваний и опустошений, чем для войн оборонительных…”
В материале “История одного фейка” Натальи Таньшиной приводится современная оценка “Завещания”: “В 1958 году американский историк Раймонд Макнелли, а в 1967 году французская исследовательница Симона Блан пришли к выводу, что автором первоначального текста “документа” был польский генерал Михал Сокольницкий, в 1792 году принимавший участие в кампании против русских войск в ходе русско-польской войны. После подавления восстания Тадеуша Костюшко он был отправлен в Россию и занимался там научными изысканиями. На родину он был отпущен после смерти императрицы Екатерины. А в 1797-м Сокольницкий уехал в Париж и поступил на службу во французскую армию. Никаких симпатий к России он не испытывал, более того, Россия была для него главным врагом его родины. В том же году Сокольницкий написал документ под названием “Общий обзор России” и предложил его правительству Директории. Это был страстный призыв поляка к Франции, забывшей о своей традиционной политике союзницы и защитницы Польши и не ведающей, что не только Польше, но и всей Европе угрожает опасность в лице России.
В конце этого текста содержался “план увеличения России”, разработанный Петром и добытый, по словам автора, в русских архивах, захваченных в 1794 году в Варшаве. Правительством Директории этот “документ” тогда был проигнорирован, поскольку внешнеполитические задачи были иными”.
В статье очень четко указано, что Петр Великий в отношении своих подданных “никак не мог мыслить категориями «несметных азиатских орд», «кочевых, свирепых и жадных до добычи народов», «греко-восточных отщепенцев или схизматиков», равно как не мог писать о «пустынях Сибири», не говоря уже о допущенных в тексте фактических ошибках”.
Автор подчеркивает: “В целом «Завещание» отражает внешнеполитические реалии конца XVIII века, но не Петровской эпохи. И прежде всего в этом «документе» прослеживаются политические интересы Польши и Франции. Однако поскольку содержание «документа» было созвучно традиционному взгляду на Россию и ее внешнюю политику, да еще в условиях войны, на такие «мелочи» не обращали внимания. В результате, мешая правду с вымыслом, Лезюр завершал формирование стереотипа «русской опасности», соединявшегося в сознании европейцев с мифом о «русском варварстве».
В цитируемой статье разобраны многочисленные примеры обращений европейских политиков к “Завещанию Петра Великого” из конъюнктурных соображений, даже после того, как в 1879 году была окончательно доказана “подложность” документа. Так “в 1945 году о нем вспомнил президент США Гарри Трумэн в беседах с американским дипломатом, автором “доктрины сдерживания» (…) Джорджем Кеннаном”.
Мы можем лишь добавить, что незадолго до упомянутой беседы Трумэна и Кеннана, о «Завещании Петра» вспомнит Йозеф Геббельс, когда советские / русские войска уже подходили к Берлину. По радио он разоблачал захватнические планы “азиатских орд” по покорению “цивилизованной Европы”, цитируя “заветы Петра”: «Россия, воспользовавшись решительной минутою, должна устремить свои заранее собранные войска на Германию и одновременно с этим выслать два значительных флота (…) со своими азиатскими ордами (…) Выйдя в Средиземное море и океан, они наводнят с одной стороны Францию, с другой Германию, и когда обе эти страны будут побеждены, то остальная Европа уже легко и без всякого сопротивления сдастся».
Впрочем, для трезвомыслящих и политически незаангажированных европейцев ситуация с “Завещанием” и подобного рода документами была очевидной. Об этом можно судить по сатирической книге 1854 года выдающегося французского художника и графика Гюстава Доре «Чрезвычайно образная, увлекательная и причудливая история Святой Руси».
“В этой книге Доре, обыгрывая тему «Завещания», сообщает о том, что Петр Великий оставил своим потомкам в наследство самое дорогое, что у него было, а именно «могучий свой аппетит», и заявил перед смертью: «Вам, думаю, известно, что Европа — это всего лишь провинция России. Управляется же она несколькими сомнительными господами, вообразившими себя, с позволения сказать, монархами. Вам надлежит сорвать с нее печать, притом без всяких формальностей, и входящие в нее страны принять в состав нашей великой державы». И вывод Петра таков: «Губите Европу, бог с ней, но не Россию!»
Доводя ситуацию до вполне узнаваемого абсурда, Доре в своем анализе деятельности Петра Первого ссылается на “высокоуважаемого Франсуа Рабле, лучшего из знатоков российской истории, в особенности того периода, когда страной управлял Петр Первый», подчеркивая, что “неважно, что родился мэтр Франсуа почти на двести лет раньше русского властителя, ибо гению дано быть пророком», тем более, что “Рабле действительно ставил в один ряд “московитов, индейцев, персов и троглодитов”.
Автор материала ставит диагноз: “Ирония иронией, но Доре — вероятно, не желая того — озвучил очень важный тезис: у Запада была и есть своя Россия, вовсе на нашу страну непохожая. Образ этой России является не результатом ее тщательного и вдумчивого изучения, а лишь продуктом европейской фантазии, “конструктом воображаемого”. И в этом “творческом” деле можно хоть всю историю России, вплоть до настоящего времени, изучать, ссылаясь на “мэтра Франсуа”.
Полностью статью “История одного фейка” можно прочитать по ссылке
Продолжение следует.