Равноапостольная княгиня Ольга. От мести за мужа к государственному строительству и дипломатии

Аннотация. Княгиня Ольга начала создание институциональной основы Древнерусского государства, упорядочение налогообложения, стабилизацию отношений между династией Рюриковичей и славянскими племенами. Две поездки в Константинополь и принятие Ольгой христианства стали переломными моментами в переходе от военного противоборства и эпизодической торговли к устойчивым культурно-религиозным отношениям с Византийской империей. Правление Ольги стало положило начало превращению молодого княжества из военного лагеря в раннефеодальную монархию.

Ключевые слова. Древнерусское государство, княжеская власть, древляне, Византийская империя, православие.

Введение.

В истории российского государства дважды возникали ситуации, когда женщинам приходилось наводить порядок после мужчин. Равноапостольная княгиня Ольга закрепила итоги правления Олега и Игоря, начала создание государственных институтов и первой среди норманнской аристократии приняла христианство, совершив для Древней Руси политический и интеллектуальный прорыв в будущее. Через восемь веков Екатерина Вторая исправила недоделки, оставшиеся после форсированного и не всегда продуманного имперского строительства Петра Великого. Женская аккуратность и терпеливость снова стали хорошим дополнением к мужскому порыву и смелости.

В начале становления Древнерусского государства все князья были обязаны быть сильными (харизматичными) личностями. Личная храбрость и воинское искусство были абсолютно необходимыми условиями для выживания в постоянных войнах с внешними врагами и для предотвращения внутренних смут. Но государство, полностью зависящее от талантов правителя, не может быть устойчивым. Олег (869–912) начал объединение своевольных славянских племен, но не закрепил его в институтах и правовых нормах. У Олега не было сыновей и он выдал свою дочь Ольгу за сына Рюрика Игоря.

В 945 г. Игорь погиб при сборе дани в главном городе древлян Коростене (Искорости) у впадения реки Уши в Днепр возле Чернобыля. Игорь оставил малолетнего сына Святослава с хорошими наставниками – знаменитым воеводой Свенельдом и воспитателем Асмудом. Но молодое княжество повисло на волоске. Норманнская политическая традиция не знала примеров женского правления ни в прямом, ни в косвенном (регентских) вариантах.

Основная часть.

Ольга (945–957) сохранила результаты правления Олега и Игоря, дополнив военный талант Свенельда своей мудростью, хитростью и расчетливостью. Первым делом княгиня была обязана отомстить за погибшего мужа и не собиралась ограничиваться древним принципом талиона – воздаянием равным за равное. Когда храбрые, но неискушенные в дипломатии древляне прислали в Киев послов с предложением Ольге выйти замуж за одного из их князей, она предложила оказать им максимальные почести – отнести с пристани к княжескому терему в их ладье. Древляне согласились, слуги Ольги отнесли их на заднем двор и сбросили в яму, где они были закопаны заживо. Княгиня не позволила никому из древлян сообщить о произошедшем в Коростень. Прибывшее второе посольство было приглашено с дороги в баню и в ней заживо сожжено. Жестокая месть за убитого мужа легитимировала ее власть среди воинов.

После уничтожения двух посольств война стала неизбежной, но Ольга сумела переиграть своих врагов и в третий раз. Двинувшись с дружиной и ополчением к Коростеню, она послала гонца с сообщением: «я уже на дороге к вам, наварите побольше медов в городе, где убили мужа моего, я поплачу над его могилой и отпраздную тризну». В этот раз наивность и близорукость древлян выглядят совершенно необъяснимыми. Они согласились «отпраздновать тризну» вместе с вдовой на кургане Игоря. Когда древляне опьянели, Ольга отошла в сторону и подала условленный сигнал. Киевская дружина из укрытия атаковала пировавших хозяев и устроила беспощадную резню. Но даже после таких тяжелых потерь древляне оставались серьезным противником. Теперь они понимали, что их ждет в случае поражения и были готовы сражаться до последнего человека.

На следующий год в новом походе против древлян дружина Свенельда разбила врагов в открытом бою, но не могла взять Коростень. Снова на помощь воинской силе пришла женская хитрость. Ольга приняла в расчет тяжелые потери древлян и согласилась на символическую дань – по три голубя и по три воробья со двора. Получив птиц, она приказала привязать к их хвостам зажженные тряпочки с серой. Испуганные птахи полетели в свои гнезда под соломенные кровли. Через час деревянная крепость превратилась в огромный костер. Защитники не могли ни тушить пожары, ни обороняться от нового штурма. Самое непокорное из славянских племен окончательно подчинилось новой княжеской власти.

Месть Ольги была жестокой, но справедливой. Коростень был уничтожен, его население обращено в рабство, но другие города, добровольно сдавшиеся киевлянам, остались нетронутыми. С. М. Соловьев писал: «в нашем древнем обществе в описываемую эпоху обычай мести был именно этим охранительным обычаем, заменявшим правосудие; и тот, кто свято исполнял обязанность мести, являлся необходимо героем правды, и чем жесточе была месть, тем больше удовлетворения находило себе тогдашнее общество» [11, c. 138–139].

Разгром древлян утвердил статус Ольги, как первой в русской истории княгини-регентши. «Вещий Олег» в первую очередь прославился своей военной хитростью и умелой дипломатией. Для Ольги обманы древлян стали только первыми эпизодами в ее правлении. Княгиня была не столько хитрой, сколько мудрой и распорядительной. Она извлекла урок из трагической гибели Игоря и начала упорядочивать налогообложение. Первые киевские князья в ноябре отправлялись с дружиной для сбора дани «на полюдье». Обязанность племен содержать гостей зимой называлась оброком, а места княжеских остановок – «поместьями», «погостами» или «гощениями». По распоряжению Ольги на реках Мете (Мсте) и Луге вместо временных лагерей появились резиденции приказчиков (тиунов) – правительственных центров наблюдения и сбора налогов. Погосты становились зародышами новых городов с ремесленными посадами и торговыми площадями.

Ольга обустраивала самые отдаленные области, располагавшиеся между Киевской и Новгородской Русью. Мста была северо-восточной, а Луга северо-западной границей новгородских земель. Озерная область Мста соединялась волоками с Верхней Волгой и граничила с Ростовской областью. На Днепре и Десне в наиболее удобных местах появились «перевесища» (перевозы), а произвольные дани заменены «уставами» (обязанностями) и «уроками» (платежами или отработками).

Ольга не только стабилизировала и упорядочила управление Русской землей, но и совершила прорыв в будущее, от языческой к христианской культуре. Летописи не сохранили точных сведений о появлении первых христиан в Киеве, но очевидно, что это произошло после походов Аскольда и Дира в Причерноморье. Византийские греки плохо отличали варягов-русь от скифов, но охотно принимали этих храбрых и умелых воинов на службу. В 1902 г. в походе ромейского флота на Кипр принимала участие русская эскадра с 700 моряками, а 936 г. 415 русских воинов участвовали во вторжении в Италию. В 949 г. в другом походе на Крит были отмечены 629 русских наемников на 9 кораблях.

Ольга познакомилась с христианством еще до визита в Константинополь. Переход от политеизма к монотеизму – это революция в сознании и поведении. Язычник живет в одухотворенном Космосе среди своих старших покровителей – богов, и среди многочисленных соседей – духов. В любой аврамической религии, иудаизме, христианстве или исламе, требуется осознание метафизического Абсолюта (Бога), происходит разрыв сакрального и профанного, души и тела, возникает понимание различия Добра и Зла. Сложно утверждать, насколько хорошо Ольга понимала христианскую догматику, но она, очевидно, видела различия в бытовом поведении между язычниками и христианами. Культ физической силы и военных подвигов в княжеской дружине резко контрастировал со стремлением к духовной Правде и к моральному совершенствованию. Начав государственное строительство, княгиня не могла не осознавать необходимость его закрепления в письменном законодательстве

В отличие от Олега и Игоря, она не собиралась воевать с греками, но хотела провести дипломатические переговоры. Блеск и величие Царьграда, превосходившего в то время все европейские столицы, всегда оказывал магическое влияние на «варваров», но русская княгиня оказалась достойной соперницей Македонской династии. Константин VII Багрянородный (913–959) оставил подробный рассказ о своей гостье. Первый торжественный прием состоялся 9 сентября 955 г. В соответствии с дворцовым церемониалом Ольга прошла по многочисленным залам и галереям, прежде чем попала в великий триклиний Магнавры. Парадный трон Соломона был чудом ювелирного искусства, поражающим воображение. На золотым фундаменте поднимались львы, издававшие грозное рычание, а на деревьях вокруг трона птицы начинали петь мелодичные песни. Во время церемонии постоянно играли органы, скрытые за коврами и занавесями.

После аудиенции у императора Ольга была удостоена приема у императрицы в ее собственных покоях. На этой более частной встрече присутствовал Константин и вся его семья. В этот же день состоялся парадный обед в Юстиниановском зале. Ольге было отведено место за столом, ближайшим к царскому, за которым обедали главные придворные дамы. Свита княгини обедала в соседнем зале. Во время пиршества пели придворные певцы и давались сценические представления. В соответствии с церемониалом сладкий десерт для Ольги был подан за отдельным столом вместе с другими членами царской фамилии. Русская княгиня была выделена среди знатных гречанок. Ольга приветствовала Константина и его жену легким поклоном, тогда как ее сотрапезницы падали ниц.

18 октября в честь гостьи был дан второй обед. Константин находился в зале со свитой княгини, очевидно желая познакомиться с ней поближе, а Ольгу отправил к своей супруге, не желая мешать женским разговорам. В соответствии с придворным журналом дары после обеда были выданы 88 мужчинами и 35 женщинам в свите. Ольга получила после первого обеда 40, а после второго 20 золотых червонцев. Врученное ей золотое блюдо после возвращения в Киев было выставлено в Софийском храме [12, c. 414–415].

В свите Ольги преобладал невоенный персонал: 44 торговых советников («гостей») и 22 поверенных посла от бояр главных городов Древней Руси.  Таким образом, княгиня поддерживала баланс коммерческих и земских интересов, но не собиралась продолжать грабительские набеги в Византию.  Кроме того, она взяла с собой священника Григория. Источники не позволяют сделать точный вывод о том, была ли Ольга крещена еще в Киеве, но очевидно, что этот ритуал в Константинополе, осуществленный патриархом Полиевктом, был намного престижнее. Зато предание сохранило рассказ о том, как Ольга перехитрила («переклюкала») базилевса.

Когда Константин предложил руку и сердце, гостья не отказалась, но попросила стать крестным отцом. Когда после таинства крещения он повторил свое предложение новой христианке Елене, та ответила, что по христианскому закону восприемник не может жениться на своей крестнице. Восхищенный базилевс признал свое полное поражение. Эта малоправдоподобная легенда маскирует неудачную попытку Ольги (Елены) женить своего сына Святослава на византийской принцессе и закрепить равноправные отношения между двумя государствами. В Константинополе, как и в Риме, хорошо знали, с каким трудом христианская вера укореняется в лживых и корыстолюбивых варварах, и не собирались поддерживать с ними равноправные отношения. Западные хроники сообщают, что послы, участвовавшие в поездке Ольги в Константинополь, в 959 г. поехали к императору Оттону I с просьбой прислать епископа и пресвитеров для крещения Руси. Император отправил в Киев епископа Адальберта, но тот был изгнан с бесчестьем воинами Свенельда. Оттону I и папе Иоанну XII стало очевидно, что это был банальный обман с целью выманить дорогие подарки.

Вернувшись в Киев, Ольга уговаривала сына Святослава последовать ее примеру и обрести новый смысл жизни. Летопись сохранила слова княгини: «я узнала Бога и радуюсь; если и ты узнаешь Его, то также станешь радоваться». Святослав оправдывался: «как мне одному принять другой закон? Дружина станет над этим смеяться». Молодой княжич еще в юности был известен своим сильным характером. Скорее всего, он не боялся маловероятных насмешек дружинников, а просто внутренне не был готов к принятию сложной и малознакомой греческой веры.

Выводы.

Крещение Ольги опередило свое время. Во время Игоря на христиан на Руси не обращали внимания, а при Ольге над ними начали смеяться. Новую общину уже было трудно игнорировать, и скрытая враждебность выражалась в насмешках. Выполнение внешних обрядов еще не означало внутренних духовных преобразований. Пройдя трудный путь от мести за мужа к государственному строительству и дипломатии, княгиня передала власть повзрослевшему сыну, а сама отошла от дел. Русская Православная Церковь причислила Ольгу (Елену) к лику святых, проигнорировав возражения Константинопольского патриархата и утвердив свою самостоятельность.