Вече как пример средневековой демократии: не только Новгород

Аннотация. В статье дается история такого средневекового «органа власти», как Вече. Указывается, что оно существовало далеко не только в Великом Новгороде. Дается оценка новгородского Вече с позиции отражения в его деятельности демократических процедур. Отмечается, что ученые двояко смотрят на Вече: одни указывают, что этот «орган» был подлинно демократическим, другие, наоборот, говорят об анархичности и стихийности решений, принимаемых Вечем.

Народное Вече: не только Великий Новгород

История российская полна самых разнообразных событий. Некоторые из них историки изучают охотнее, вводят в учебники, в вузовскую программу. Иные же, наоборот, известны только узкому кругу специалистов. Так формируются общественные стереотипы, связанные с той или иной исторической темой. Например, когда средний россиянин сегодня слышит слово «Вече», он сразу же представляет себе Новгород. Наверняка найдутся те, кто вообще скажет, что Вече как особое народное собрание существовало единственно в Великом Новгороде. Однако летописи говорят нам об обратном. Более того, если мы посмотрим труды классиков российской истории, то убедимся, что некоторые из них не выдвигали именно новгородское Вече на первые позиции. По крайней мере, в X-XII вв. Такова, например, концепция, данная в знаменитой «Истории Государства Российского» Н.М. Карамзина: до начала XIII века он вообще практически не упоминает о существовании в Новгороде Веча. Зато не раз называются иные города.

Вот как характеризует ученый сам институт народных собраний русского средневековья начала второго тысячелетия: «Самый народ Славянский, хотя и покорился Князьям, но сохранил некоторые обыкновения вольности и в делах важных или в опасностях государственных сходился на общий совет. Белогородцы, теснимые Печенегами, рассуждали на Вече, что им делать. Сии народные собрания были древним обыкновением в городах Российских, доказывали участие граждан в правлении и могли давать им смелость, неизвестную в Державах строгого, неограниченного Единовластия. Так, Новогородцы объявили Святославу, что они требуют от него сына в Правители, или, в случае отказа, изберут себе особенного Князя» (1).

Во втором томе в сообщении о 1067–1068 гг. говорится о том, что жители Киева (он их называет россиянами) на Вече решают важнейшие политические вопросы: объявление войны, принятие князя и т.д. В сообщении за 1098 г. упоминается о таком же случае, только уже во Владимире. Там подступившие к стенам города Ростиславичи требовали выдачи им представителей местной знати, которым желали отомстить. Затем упоминается о Вече в Пскове (см. 1148 год), Полоцке (1158 г.) и т.д.

Более того, если мы всмотримся в российскую историю, выяснится, что Вече – это орган не только внутригородской. Оказывается, бывали случаи, когда представители соседних городов съезжались на общее собрание, которое также носило название «Вече». В третьем томе издания «Истории Государства Российского» в одном из эпизодов (1174 г.) говорится о том, что ростовцы, суздальцы, переяславцы и «все люди воинские» съехались во Владимир на Вече, чтобы обсудить важнейшие дела, связанные, как сейчас бы сказали, с управлением территорий. Причем Н.М. Карамзин добавляет, что действовали представители разных городов по примеру новгородцев и киевлян, которые издревле важные государственные дела решали на народных собраниях, здесь же принимались и ключевые законы.

Вече в Великом Новгороде: особый статус

Еще один классик российской исторической науки В.О. Ключевский также подчеркивает, что в XII в. (до второй его четверти) Новгород по особенностям управления мало чем отличался от других городов Руси: он также был встроен во властную вертикаль, на вершине которой находился Киев: киевский князь назначал местного князя и посадника, то есть великий князь полностью управлял этой территорией. Однако в XII веке начинаются княжеские междоусобицы, централизованная власть ослабевает. Вместе с этим происходит и бурное экономическое развитие Новгорода: его близость к ключевым торговым путям, относительная удаленность от неспокойного юга сыграли важную роль в деле автономизации этого края.

Причем особый статус Новгорода был закреплен документально. «Льготы, которых добились новгородцы, излагались в договорных грамотах. Первые договорные грамоты, в которых излагались политические льготы Новгорода, дошли до нас от второй половины XIII в. Их три: они содержат в себе условия, на которых правил Новгородской землей Ярослав Ярославич тверской. Две из них написаны в 1265 г. и одна – в 1270 г. Позднейшие договорные грамоты с некоторыми изменениями и прибавками повторяют условия этих договоров с Ярославом», – отмечает историк (2).

При этом нужно понимать, что в период расцвета Новгородского княжества оно по размерам было куда больше, чем современная Новгородская область – это было крупное территориальное образование, по сути, вторая, альтернативная Русь, второй после Киева центр русской государственности: «Этот статус Новгорода, отмеченный не только наличием здесь архиепископской кафедры, но и “посещением” апостола Андрея, а также “правлением” не менее легендарного Рюрика, позволил историкам современности даже увидеть в нем своего рода альтернативу “Матери городов Русских”» (3).

Об этом говорит даже языковая картина средневековой Руси: мы имеем здесь два базовых диалекта – киевский (юго-центро-восточный) и новгородский (северо-западный), что установил академик А.А. Зализняк, наш ключевой специалист в изучении древненовгородского диалекта.

Сегодня ученые говорят о том, что новгородское Вече стояло не только у истоков демократического устройства России, но и республиканской формы правления, муниципальных структур: «История республиканской формы правления и российского городского самоуправления восходит к ХI в., к вольному городу Новгороду Великому, к новгородской боярской республике», – подчеркивает Н.А. Багрова (4).

Историки новгородского Вече часто говорят о «плавающем» статусе этого народного органа в разные годы. То есть с течением времени полномочия этой «ячейки» народной демократии менялись. Причем Вече было не единственной властной структурой города. Был еще князь, был еще посадник, был тысяцкий, были родовитые бояре…

Вече, князь, посадник: соотношение и взаимоотношения

В.О. Ключевский так описывает структуру власти в Новгороде: «Новгородцы внесли в свой политический строй два важных начала, ставшие гарантиями их вольности: избирательность высшей администрации и ряд, т. е. договор, с князьями. … в промежуток между двумя княжениями новгородцы, оставаясь без высшего правительства, привыкали выбирать на время исправляющего должность посадника и требовать от нового князя утверждения его в должности. Так самым ходом дел завелся в Новгороде обычай выбирать посадника. Этот обычай начинает действовать тотчас после смерти Мономаха, когда, по рассказу летописи, в 1126 г. новгородцы “дали посадничество” одному из своих сограждан. После выбор посадника стал постоянным правом, которым очень дорожили новгородцы» (2).

Тем не менее нельзя сказать, что описанный выше алгоритм имел силу непререкаемого закона. Нетвердо установленные полномочия приводили порой к различным кризисам. Показателен, например, случай с посадником Твердиславом (это, если проводить параллели с сегодняшним днем, «мэр» города). У него произошел конфликт с одним из влиятельных бояр (история не сохранила его имени). Это противостояние разделило новгородцев на два враждующих лагеря. Собиралось Вече, но работать оно не могло из-за противодействия двух враждующих «партий». Наконец, дошло до вооруженной стычки, в которой погибло около десятка новгородцев. Эти смерти, как отмечает Н.М. Карамзин, отрезвили мужчин. Новгородским князем в то время был Святослав Мстиславич, который, по замечанию историка, не проявил выдающихся управленческих талантов. Мы видим, что противостояние новгородцы решают сами, не опираясь на княжескую власть, даже не пробуют призвать его в арбитры.

Тем не менее после случившегося и, самое важное – после замирения сторон, Святослав Мстиславич решает показать, кто здесь хозяин. Он объявляет, что недоволен тем, как ведет дела Твердислав – руководитель исполнительной власти (как бы мы сегодня назвали должность посадника). И князь – причем не сам, а через своего тысяцкого – объявляет, что отстраняет Твердислава от должности. «Какая же вина на нем?» – вопрошают новгородцы. «Без вины», – ответствует уже сам Святослав (видимо, новгородцы принудили его явиться на народное собрание, а не передавать свою волю через «третьи руки»).

Согласно Н.М. Карамзину, Твердислава удовлетворяет такая формулировка. Он благодарит новгородцев, отмечает, что уходит с поста с непоруганной честью и, добавляет историк, напоминает, что именно народ новгородский – источник власти, что именно он волен избирать посадников и князей. Можно предположить, что в таких словах Твердислава содержалась тонкая политическая хитрость: он как бы говорит своим согражданам: «Я ухожу без сопротивления, но не решению князя подчиняюсь, а решению Вече. Если я не угоден вам, что ж, ухожу».

То есть Твердислав явно ищет заступничества у демократического органа, который волен и князя низложить. Уловка достигает цели: граждане начинают роптать на князя, говорят, что сменять посадника без вины – не в его полномочиях. «Твердислав будет нашим Посадником», – это последняя реплика в монологе Вече, которую приводит Н.М. Карамзин, и она имеет силу последнего решения. Ситуация доходит до того, что Святослав не только проигрывает борьбу за посадский пост, но и за княжеский. Вскоре его принудили уступить новгородский престол меньшему брату – Всеволоду.

Этот эпизод прекрасно иллюстрирует соотношение разных властных структур в Новгороде XIII века.

Спор о Вече: прогрессивный или отживший «орган власти»?

Мы видим многие демократические процедуры в управлении городом: выборные должности, публичные дебаты, возможность защищаться и даже опротестовать обвинение, нерушимость закона: напомним, что именно новгородский обычай, который имел силу закона, не позволил князю расправиться с неугодным посадником.

Когда мы говорим о демократии Новгорода, его относительной независимости от центральной власти, нужно отметить также и особый статус духовных структур. Поначалу новгородский епископ присылался из стольного города, но через некоторое время новгородцы добились права самостоятельно избирать себе епархиального владыку. Киевскому митрополиту оставалось только рукоположить уже выбранную кандидатуру.

Академик В.Л. Янин, один из ключевых исследователей новгородского Вече, приводит выдержку из летописи, в которой ясно указано, насколько существенно были ограничены в правах князья в период расцвета Новгорода: «…без посадника ти, княже, суда не судити, ни волостей раздавати, ни грамот ти даяти» (5). То есть судебные дела хотя и были в ведении князя, все же решение его должно было утвердить народная власть. Кроме того, территориальные владения не мог устанавливать князь единолично, а также подписывать важные документы, выдавать грамоты, утверждавшие права должностных и частных лиц.

У Вече не было какой-то установленной периодичности собраний. Они проводились по мере необходимости: не только князь, посадник, тысяцкий, но и рядовые граждане в некоторых случаях имели право на созыв Веча. Это тоже была часть демократической процедуры. В Новгороде был специальный вечевой колокол, который созывал людей на это собрание. Участники Веча не имели каких-то особых «мандатов» – любой гражданин города мог свободно высказываться на народных собраниях. Вече распоряжалось самыми важными вопросами жизнедеятельности города: это выборы князя, наказания за тяжкие преступления, начало военных действий, основные экономические вопросы и т.д.

При этом не было четко порядка принятия решений: кто кого перекричал, тот и объявлялся победителем. Нередко собрания оканчивались драками, а то и убийствами (о чем уже речь шла выше). То есть без строгой процедуры обсуждения и принятия решений Вече превращалось в структуру, которой можно было манипулировать. Многие историки сходятся в том, что Вече настиг внутренний кризис. Так, «теоретик славянофильства А.С. Хомяков указывал на то, что ликвидация веча после присоединения Новгорода Иваном III являлась логическим завершением превращения вечевой республики в боярскую, что свидетельствовало о невозможности дальнейшего развития вечевых порядков» (6). Однако есть исследователи, которые высказывали сожаление, что такой демократический орган, как Вече, был упразднен.

Словом, в оценке новгородского Веча исследователи не сходятся. Некоторые считают эту структуру слишком анархической, ее решения – случайными и плохо продуманными, стихийными. Эти ученые видят в Вече – красивый миф, который был создан исследователями либерально-демократического толка в позднейшее время. Однако другая часть ученых, наоборот, называет народные собрания новгородцев – важнейшим демократическим органом, который заложил основы демократического права и народовластия в России.