ЗАВОЕВАНИЕ БЕНГАЛИИ: КАПИТАЛИЗМ ПРОТИВ ТРАДИЦИИ

Аннотация. Британское завоевание Бенгалии стало одним из первых столкновений европейского капитализма и азиатского традиционного общества. Жесткая налоговая эксплуатация в сочетании с кадровыми злоупотреблениями и коррупцией привели в 1769–1770 годах к гуманитарной катастрофе и поставили задачу кардинальной реформы Ост-индской компании, формирования эффективного государственного и общественного контроля ее коммерческой деятельности.

Ключевые слова. Британская империя, колониализм, Индия Великих Моголов, Р. Клайв, сипаи.

Введение.

В середине XVIII века в истории захвата Бенгалии были сфокусированы все характеристики британского капитализма и деградировавшего традиционного общества, потерявшего иммунитет к иностранному проникновению. Ост-индская компания с максимальной эффективностью использовала внутренние противоречия своих противников, применяя римскую имперскую стратегию «разделяй и властвуй». В свою очередь, индийские элиты воспринимали компанию, как одного из рядовых участников междоусобных войн, не понимая ее принципиально иной сущности и не видя опасности установления иностранного господства в Индии. Близорукость и узкое корыстолюбие падишахов, раджей и султанов стало одной из главных причин успешных завоеваний ОИК. Горстка решительных энергичных британцев завоевала огромную страну силами индийцев и на индийские деньги [1; 2; 4; 5;  6; 7].

Завоевание.

В 1757 году наваб (правитель) Бенгалии Сирадж-уд-Даул вступил в конфликт с Ост-индской компанией, не имея ни внутренних, ни внешних союзников. Губернатор Роджер Дрейк это умело использовал. В первую очередь он заключил соглашение с крупнейшим банкиром в Бенгалии Джагат Сетхом. С одной стороны, он страдал от произвольных налогов (фискального терроризма) наваба, а с другой стороны, зависел от ввоза компанией серебра для чеканки монеты. В апреле 1757 года Дрейк и Джагат Сетх организовали заговор с целью замены Сирадж-уд-Даула своей марионеткой Мир Джафаром. Деньги бенгальского банкира превратили все окружение наваба в его врагов.

23 июня 1757 года в решающей битве при Плесси (Палаши) три четверти войск под командованием Мир Джафара пассивно наблюдали за разгромом двенадцатитысячной армии наваба. В это время лучшие бенгальские войска находились на западной границе, готовясь к отражению вторжения афганцев Абдали-шаха. Сирадж-уд-Даул бежал с поля боя у Плесси, был настигнут людьми Мир Джафара и убит. Он плохо понял предсказание своего двоюродного деда, сравнивавшего Ост-индскую компанию с пчелиным гнездом: «ты можешь получить от них полезный мед, но если потревожишь их рой, они зажалят тебя до смерти» [9; с. 128–129].

Сменив наваба и получив должность губернатора Калькутты, Дрейк не собирался открыто провозглашать британскую власть в Бенгалии. Пока для этого не было ни людей, ни денег. Но британцы уже хорошо освоили методы восточной политики. Они знали, что самое главное – это не спешить и выжидать благоприятные моменты. Пока Дрейка и Клайва устраивали действия союзников, но они также понимали, что расширив торговые привилегии военной силой, их можно сохранить только такими же методами. По своим каналам Джагат Сетх добился в Дели у падишаха Аламгира II санада, т.е. документа, утверждавшего Мир Джафара навабом.

Новый правитель был вынужден взять на содержание сипаев Клайва, расположившихся лагерем под столицей Бенгалии Муршидабадом. С 1758 г., разделив управленческие полномочия в рамках подчиненных субсидиарных отношений, наваб начал платить компании 110 тысяч рупий в год. Это было качественное  изменение статуса британцев в Индии. Губернатор разделил с навабом политическую власть, а его агенты перешли от получения торговых прибылей к прямой эксплуатации населения, получая часть налоговых поступлений.

Британцы включались в местную властную иерархию, предполагавшую отношения вышестоящих патронов и нижестоящих клиентов с соответствующим обменом подарками. В 1757–1772 годах они получили от наваба и его джагирдаров (держателей земельных владений – джагиров) деньги и ценности стоимостью около двух с половиной миллионов фунтов стерлингов. Это была колоссальная сумма, непредставимая для обычных англичан. В это время квалифицированный рабочий или клерк в торговой фирме в метрополии зарабатывал около десяти–двадцати фунтов в год, используя в повседневной жизни в основном шиллинги и пенсы.  Именно с этого момента британцев, разбогатевших в Индии, стали называть на родине «набобами» (искаженное произношение навабов).

Политика «разделяй и властвуй» продолжалась. Британцы поддерживали правителя (наиб-назима или заместителя наваба) Бихара Рам Нараяна, как формального подчиненного правителя и одновременно главного соперника наваба. Власть Мир Джафара постепенно, но неотвратимо переходила к Ост-индской компании. После переворота и установления военного контроля в Бенгалии британские агенты усиливали злоупотребления дастаками – документами, освобождавшими провозимые товары от уплаты пошлин. Они вынуждали ремесленников и крестьян продавать их продукцию ниже стоимости, в то же время завышая цены на импортные товары на 30–50 %. В 1760-х годах в Бенгалии появилось около пятисот новых факторий, которые увеличили доходы компании на два с половиной миллиона рупий в год. После того как Мир Джафар отказался от новых уступок, компания организовала новый дворцовый переворот, заменив его зятем Мир Касимом. Он передал компании самые доходные чаклы (налоговые округа) Бардхван, Миднапур и Читтагонг, приносившие более пятисот тысяч рупий в год [1, с. 92; 9; с. 130–131].

Энергичный и решительный Мир Касим решил восстановить власть в Бенгалии. Отступив из областей в нижнем течении Ганга, он перенес столицу в Монгхир и убрал из своего окружения британских ставленников. Рам Нараян был схвачен и утоплен, а Джагат Сетх арестован. Проанализировав уроки военных поражений, Мир Касим начал реорганизацию армии по европейскому образцу. В 1763 году наваб отменил внутренние торговые пошлины, лишив британцев привилегий беспошлинного провоза товаров. Войска компании двинулись вверх по течению Ганга, разгромили армию Мир Касима и вернули на престол более послушного Мир Джафара. Мир Касим бежал в Авадх (Ауд), приказав убить в тюрьме Джагата Сетха.

Новый/старый наваб окончательно превратился в марионетку компании. Размер армии был ограничен 24 тысячами – 12 тысячами конников и 12 тысячами пехотинцев. в феврале 1765 года на престол сел сын Мир Джафара Наджм-уд-Даул. В Муршидабаде впервые появился британский резидент или посланник-представитель компании, осуществлявший контроль административного управления и всей деятельности наваба. ОИК взяла под полный контроль внешнюю политику и оборону Бенгалии. Рупии, отчеканенные в Калькутте, получили право свободного хождения наравне с муршидабадскими.

Превратившись из коммерческой организации в территориальную политию, Ост-индская компания автоматически вступила в междоусобные войны, не прекращавшиеся на руинах империи Великих Моголов. Первым соперником стал наваб Авадха Шуджа-ад-Даул. Он имел номинальный титул имперского назира и контролировал наследного принца Али Джаухара (будущего падишаха Шаха Алама II), бежавшего из Дели из-за происков врагов. В 1764 году сорок тысяч солдат Шуджи-ад-Даула вторглись в Бихар, но были разбиты в длительном и ожесточенном сражении при Баксаре двадцатью тысячами сипаев майора Гектора Манро.

Британский офицер взял в плен Али Джаухара и, таким образом, формально одержал победу над имперской армией. В августе 1765 года Роберт Клайв подписал с Шуджей-ад-Даулой мирный договор. Навад выплачивал контрибуцию в размере пяти миллионов рупий и уступал компании княжество Варанаси. Эта богатая область с одним из главнейших религиозных центров Индии, Бенаресом, должна была выполнять роль буфера между Бихаром и Махараштрой. Великий Могол не был забыт. Руководители компании быстро убедились, что способности Шах Алама заметно ниже средних, что он склонен к частной жизни, никак не способен остановить процессы дезинтеграции империи и ничем не угрожает британскому влиянию. Поэтому формальный статус падишаха был сохранен. Он получил для содержания чаклы Аллахабад и Кора, в которых с целью его контроля и охраны разместилась бригада сипаев.

12 августа 1765 года состоялась официальная церемония утверждения нового статуса Ост-индской компании. Клайв откровенно насмехался над наследником Тимуридов, ранее завоевавших Индию. Шах Алам на «троне» (походном стуле, стоявшим на столе перед палаткой офицера) провозгласил передачу навечно права управления (дивани) Бенгалией, Бихаром и Ориссой в обмен на 2,6 млн рупий в год. Завоеватель Бенгалии Роберт Клайв был вознагражден по достоинству и в материальном, и в морально-символическом плане. После захвата Муршидабада он вывез в Калькутту ценности общей стоимостью более трех миллионов фунтов стерлингов, оставив для себя двести тысяч. Кроме того, он получил от Совета директоров премию  в размере 2 080 тысяч рупий (234 тыс. ф. ст.), пакет акций и джагир (земельное владение), приносившие 27 тыс. ф. ст. в год [9, с. с. 132–138].

Шах Алам даровал Роберту Клайву звание мансабдара (военачальника) с пышными титулами Забдат-уль-мульк (Цветок империи), Насир-уд-даула (Защитник страны), Сабит Джанг (Стойкий в войне) и Бахадур (Смелый). Со своей стороны король Георг III даровал Клайву титул барона Плесси. В Лондоне в палате общин Клайв заявил о феноменальном успехе начала британской конкисты в Индии: «Богатый город (Муршидабад – авт.) был у моих ног, могущественное государство было в моей власти, мне одному были открыты подвалы сокровищницы, полной слитков золота, серебра и драгоценных камней. Я взял всего двести тысяч фунтов стерлингов. Джентльмены, я до сих пор удивляюсь своей скромности!» [3, т. 5, с. 286–287].

Фирман 1765 года стал Magna carta Ост-индской компании, определив ее новый статус. В 1767 году Роберт Клайв в письме Избранному комитету описал новый характер власти в завоеванной провинции, как «двойное управление». Клайв полагал, что у наваба «не остается ничего, кроме имени и тени его власти. Однако совершенно необходимо, чтобы казалось, что мы чтим это имя и тень» [9, с. 140–141]. Губернатор не считал возможным «сбрасывание маски» и открытое назначение служащих компании на должности сборщиков налогов. В 1765 году компания начала переходный период от коммерческой к территориальной организации, избегая революционных мероприятий, в первую очередь опасаясь негативной реакции других европейских держав, а уже во-вторую, сопротивления бенгальского общества. К тому же в распоряжении Клайва еще не было необходимого количества чиновников с достаточным уровнем квалификации. До 1772 года в Бенгалии сохранялся прежний налоговый аппарат и прочие административные органы.

Эксплуатация.

Одной из фундаментальных проблем востоковедения является установление причин неспособности традиционных обществ в Азии и Африке генерировать капиталистические отношения в экономике и соответствующие надстроечные институты – правовое государство, парламентскую демократию и гражданское общество. Не углубляясь в детали, можно констатировать, что европейский капитализм является закономерным следствием феодализма, т.е. того варианта западного сословного общества, который отсутствовал на Востоке.

Европейский феодализм был основан на иерархических отношениях сословий,  сюзеренов и вассалов с фиксированными правами и обязанностями. Естественно, можно отметить множество случаев королевского произвола и насилия аристократии («баронов-разбойников»), но они попадали в разряд греховных злоупотреблений и подлежали безусловному осуждению. Двумя другими важнейшими характеристиками западного феодализма были: а) разделение государственной светской и церковной религиозной власти; б) автономия городов. Переходными институтами от феодализма к капитализму были абсолютная монархия с бюрократическим аппаратом и абстрактное право, сложившееся на основе римского прототипа [10].

Британская корона и парламент, директорат Ост-индской компании и торгово-промышленная буржуазия рассматривали завоевание Бенгалии, как идеальный шанс для возмещения расходов на Семилетнюю войну. В 1760-е годы добыча золота в Бразилии сократилась с пятнадцати до пяти тонн в год. Одновременно снизилось производство серебра в Мексике и сахара в Вест-Индии. Сокровища, захваченные в Бенгалии, существенно укрепили позиции фунта стерлингов и стали важным подспорьем в его превращении в мировую валюту. Но кабинет Его Величества Георга III не собирался превращать индийскую провинцию в коронную колонию. В 1767 году канцлер казначейства Ч. Таунсенд заявил, что у правительства нет ни квалифицированных кадров, ни материальных ресурсов для выполнения такой сложной задачи. Взамен министр финансов предложил билль, одобренный парламентом, по которому Ост-индская компания выплачивала в течение двух лет 800 тыс. ф. ст. и компенсировала всю эту сумму за счет эксплуатации Бенгалии.

В 1772 году новый губернатор Бенгалии Уоррен Хейстингс «сбросил маску». Формальный глава администрации (наиб-диван и наиб-назим) Реза-хан и оба его заместителя были арестованы по обвинению в хищениях, но затем оправданы судом компании. Обвинение было фальшивым, а судебный процесс – спектаклем. После этого, фиктивная власть наваба Мубарака-уд-Даула была окончательно ликвидирована,  должность наиб-назима упразднена, дастаки отменены. В 1765–1772 годах штат компании в Калькутте увеличился с 70 до 250 служащих.  В этот период пенсия наваба была сокращена с 5,4 до 1,6 миллиона рупий, но этот реликт сохранился. Только в 1880 году королева Виктория, ставшая императрицей Индии, заменит титул наваба Бенгалии на полностью утративший значение статус наваба Муршидабада.

Начало прямого британского управления Бенгалией привело к катастрофе. В 1769–1770 годах в провинции из-за засухи резко сократилось производство риса и других зерновых культур. В Индии Моголов элиты всегда учитывали неизбежные в условиях тропиков перепады урожайности. В традиционном обществе были неизвестны формальные контракты и фиксированные тарифы. Падишахи, навабы и джагирдары проводили патерналистскую политику и заботились о выживании податного населения. В неурожайные годы налоги всегда сокращались. Пришедшие к власти британские чиновники не знали эту восточную специфику и требовали уплаты налогов в полном размере. Процветающая страна была ограблена дочиста и превратилась в ад. В умиравших от голода районах были зафиксированы случаи каннибализма. В опустевших деревнях пировали шакалы, гиены и стервятники. В реках крокодилы разжирели от множества трупов. За два года голод привел к гибели трети населения.

В Бенгалии в условиях гуманитарной катастрофы к служебным инструкциям добавились неизбежные злоупотребления. В азиатских колониях с их огромными размерами и плохими коммуникациями губернаторы всегда слабо контролировали своих подчиненных. Мизерные служебные оклады и рутинные обязанности не могли сдержать естественных стремлений к авантюрным приключениям и огромным заработкам. Для Ост-индской компании была типичной карьера Томаса Питта. Этот сын священника из Дорсетшира поступил на службу в 1673 году, и попав  в Бенгалию, просто-напросто скрылся. Он начал самостоятельно скупать товары, отправлять их в Англию и быстро разбогател. Вернувшись на родину, он предстал перед судом по иску компании, но отделался небольшим для него штрафом в четыреста фунтов и основал династию будущих строителей Первой Британской империи [8, с. 66–67].  

После завоевания Бенгалии масштаб злоупотреблений британских чиновников увеличился на несколько порядков. В отставке «бахадур» Клайв называл Калькутту «Гоморрой коррупции», привлекавшей «грабителей, обманщиков и жуликов». Он утверждал, что «такой анархии и коррупции, как в Бенгалии, я не видел ни в одной стране. Служащие компании накладывали контрибуцию и вымогали деньги у каждого, кто имел какую-то власть, начиная с наваба и кончая последним заминдаром… вмешивались в сбор налогов, смещали и назначали чиновников правительства, каждый из которых платил им за предпочтение». Пресс колониальной эксплуатации обрушился и на крестьян, и на ремесленников. Обычной практикой было, когда из Калькутты «джентльмены присылали своего гомастха (агента – авт.) вести торговлю. Этот агент насильно заставлял жителей покупать свои товары или продавать свои. В случае отказа немедленно следовала порка или тюрьма. Агенты компании платили за забираемые товары гроши или не платили вовсе» [3, т. 5; с. 288].

В августе 1772 года Совет директоров Ост-индской компании впервые в своей истории попросил у правительства займ в размере 1 млн ф. ст. Парламент начал расследование деятельности компании в Бенгалии. Депутатов мало волновали миллионы погибших крестьян, но сокращение индийских доходов в условиях Войны за независимость североамериканских колоний угрожали крахом всей Британской империи. Клайв был обвинен в злоупотреблении служебным положением, оправдан, но в 1774 году во время очередного приступа паранойи покончил жизнь самоубийством. Лондонским министрам и парламентариям стало очевидно, что Ост-индская компания исчерпала ресурс своего развития и нуждается в кардинальной реформе [9, с. 142, 156].  

Заключение.

Три льва, изображенные на гербе Ост-индской компании, были ярким символом созданного в завоеванной Бенгалии «львиного общества» (societas leonina), в котором победители пользуются всеми преимуществами и благами, а побежденные выполняют все обязанности, и несут полное бремя ответственности за неудачи. Компания успешно завоевала богатую индийскую провинцию, но не смогла организовать рациональную эксплуатацию ее ресурсов. Совет директоров со своей практикой кадрового патронажа оказался не в состоянии предотвратить приток на службу авантюристов и мошенников. Коррупция в Калькутте и произвол на местах привел к катастрофическим результатам. Голод 1769 – 1770 годов уничтожил треть населения, подорвал экономику и сократил налоговые поступления. Самоубийство Роберта Клайва стало символическим завершением первого этапа британского завоевания Индии.