Содержание:
1. «Тридцать шесть стратагем»: понятие и классификация
2. Существуют ли русские стратагемы?
3. А что если китайцы действительно мыслят стратагемами?
ДОПОЛНЕНИЕ. «Сакральное» число 36
«Тридцать шесть стратагем»: понятие и классификация
«Тридцать шесть стратагем» — древнекитайский военный трактат. В более широком смысле – собрание неявных тактических приёмов и непрямых действий, используемых для достижения скрытой цели, получения преимущества или перехвата инициативы.
За каждой стратагемой (от греческого – «военная хитрость») стоит вполне определенный алгоритм поведения для некой стандартизованной ситуации, который предполагает просчитанную последовательность действий, направленных на решение какой-либо задачи с обязательным учётом психологии противника.
В современной терминологии некоторые стратагемы, в которых противнику передается некая информация, можно отнести к сфере рефлексивного управления.
На китайском языке стратагема обозначается иероглифом цзи и обозначает «расчёт», «план», «приём», «техника», «уловка».
В Китае стратагемы делят на два основных вида – наступательные [при сильном положении] и оборонительные [при слабом положении]. Для более подробного деления используют 6 видов:
- Стратагемы против более сильного;
- Стратагемы равных сил;
- Стратагемы атакующего;
- Стратагемы запутывания противника;
- Стратагемы достижения преимущества;
- Стратагемы безвыходных ситуаций.
Современный исследователь Харро фон Зенгер предлагает классификацию, состоящую из 6 разновидностей и 3-х классов.
Шесть разновидностей:
- стратагемы подделки (имитации): создание иллюзорной действительности;
- стратагемы утаивания: имеющиеся в действительности обстоятельства делаются скрытыми от взгляда;
- [дез]информирующие стратагемы: о том, что на самом деле неизвестно, сообщается как об известном;
- стратагемы извлечения выгоды: своевременно используются активно вызванные или случайно создавшиеся благоприятные обстоятельства;
- стратагемы бегства: уклонение от неблагоприятных обстоятельств;
- смешанные стратагемы: одно и то же действие можно отнести к стратагемам различных категорий.
Три класса:
- стратагемы обмана (1-2);
- стратагемы присутствия (3-5);
- смешанные стратагемы (6).
Полный список стратагем с расшифровкой их значения и примерами применения мы рекомендуем изучить здесь.Здесь
2. Существуют ли русские стратагемы?
Как и на любой некорректный вопрос, однозначного ответа здесь не существует. Дело в том, что стратагемы – чисто китайский феномен, который представляет собой набор военных [прежде всего] и политических [отчасти] хитростей, способствующих конечной победе.
В отношении войны в русскую культурную традицию также прочно вошли идиоматические выражения, оправдывающие использование любых средств ради результата: «На войне все средства хороши», «Победителей не судят», «Победа любой ценой» и т.д. Однако, сами эти идиомы предполагают ограничение арсенала используемых средств исключительно военными действиями.
В гражданской жизни следование подобным принципам обычно приписывается негативным персонажам / оппонентам с той или иной степенью осуждения. Более того, при описании неразборчивости в методах достижения успеха в мирной жизни, в отношении антигероя нередко используют военные метафоры. Например, в отношении карьериста – «он идет по трупам» [использован подзабытый ныне военный афоризм «Шаг через труп врага – шаг к победе»].
В китайской традиции все иначе: конечный успех может рассматриваться как вполне достойная цель, оправдывающая любые средства, т.е. принцип «победителя не судят» возводится в абсолют.
Человек, достигший поставленной цели и не понесший наказание за использованные методы достижения цели находится вне критики. Именно поэтому стратагемы, изначально предназначенные для победы на войне и потому нередко носящие «экстремальный» характер, вполне органично переносятся китайцами на “гражданскую” жизнь и бизнес-стратегии.
Возвращаясь к поставленному в заголовке вопросу, мы можем констатировать: во-первых, аналоги китайских стратагем в русской культуре существуют; во-вторых, они носят преимущественно негативный характер, осуждающий либо тех кто им следует, либо тех, кто позволил себя провести.
В то же время, если считать понятие «хитрость» синонимом «стратагемы», то о необходимости знать и использовать их гласит русская поговорка: «Премудрость одна, а хитростей много».
Вполне соответствуют духу стратагем такие русские идиомы, как:
«Хитрый думает одно, говорит другое, делает третье»;
«Пускать пыль в глаза»;
«Делать хорошую мину при плохой игре»;
«Подложить свинью»;
«Вставлять палки в колеса» и т.д.
Рассмотрим ряд китайских стратагем с точки зрения подбора русских аналогов.
№17 Бросить кирпич, получить нефрит – отдать что-либо малоценное ради того, чтобы позже получить что-либо значительно более существенное.
В русском языке существуют пословицы и поговорки, связанные с неравноценным обменом – «Обменял сапоги на лапти», «Выменял кукушку на ястреба», но суть их противоположна китайской стратагеме – думай, чтобы не сделать глупость при обмене.
В русском языке имеется пословица «Выменял слепой у глухого зеркало на гусли», которая описывает обмен, невыгодный для обеих сторон. Если бы китайцы эту же ситуацию использовали в качестве стратагемы, то у них она приобрела бы вид «Слепой отдает глухому зеркало взамен гуслей». Справедливости ради отметим, что аналогичная идиома [не стратагема!] присутствует в китайском языке и звучит так: «Летом – облака, зимой – солнце» (в разных ситуациях появляется необходимость в разных вещах).
Часто цитируемая стратагема №5 «Грабить во время пожара» имеет вполне близкий русский аналог – «Греть руки на чужом пожаре».
Здесь мы опять-таки видим разницу в морально-этических подходах – то что в Китае рекомендуется, в России (и, в принципе, на всем пространстве Авраамических религий) глубоко осуждается. И снова-таки, подчеркнем – в китайском варианте конечный успех оправдает использованные средства, в нашем – нет.
Стратагема №6 «Поднять шум на востоке — напасть на западе» не столь эпатажна для нашего слуха, а в военных условиях – вполне приемлема. Но русский аналог – «Говорит направо, а глядит налево» касается лукавого и неискреннего человека.
И вновь, шокирующий совет – стратагема № 10 «Скрывать за улыбкой кинжал». Еще один наглядный пример того, что китайская стратагема напрямую рекомендует коварство и обман, в то время как русские идиомы безоговорочно осуждают такой подход: «На языке у врага мир, а на сердце — война», «Держать камень за пазухой», «Волк в овечьей шкуре», «Бархатистый весь, а жальце есть».
Более того, кроме «осуждающих» имеется и «предупреждающие» пословицы относительно лукавых людей, например – «Кто в чин вошёл лисой, тот в чине будет волком». Есть иной вариант последней пословицы – «Глядит лисой, а пахнет волком», т.е. хитрый человек – опасен.
Интересно, что китайский исследователь Чжоу Хань Жуй в своей статье «Сравнительный анализ фразеологизмов стратагемного характера в русском и китайском языках» (2012) в качестве русских аналогов стратагемы №7 «Извлечь нечто из ничего» приводит пословицы «Буря в стакане воды», и «Много шума из ничего», что, мягко говоря, сомнительно.
Дело в том, что китайская стратагема предполагает создание фикции, которая постепенно будет восприниматься противником как ключевой элемент реальности, в то время как русские идиомы говорят о бессмысленном раздувании незначительного эпизода. Сюда же можно отнести «Делать из мухи слона».
Закончим наш краткий разбор русско-китайских аналогий стратагемой №14 «Позаимствовать труп, чтобы вернуть душу». Здесь речь идет о том, чтобы использовать нечто старое, забытое или отвергнутое в новых условиях. В русском фольклоре имеется аналог – «Хитро из старых заплат сшить новый халат» без однозначной эмоциональной окраски, которая, в зависимости от ситуации может быть как позитивной, так и негативной. Но, в данном случае речь идет о конкретном результате.
Интересно, что в христианской традиций имеется отрицание китайской стратагемы, а именно – «И никто не вливает молодого вина в мехи ветхие; а иначе молодое вино прорвёт мехи, и само вытечет, и мехи пропадут» (Лк. 5:37—39).
И в завершение темы. Что касается непосредственно искусства войны, то существуют русские военные афоризмы, корпус которых вполне можно считать набором стратагем. Примеры:
«Кто хочет воевать, тот найдет тысячу причин для начала войны»
«Вчерашней славой на войне не живут»
«Если враг кажется мышью, смотри на него, как на льва»
«На войне не делают того, чего хочет неприятель»
«Враг тогда сильный, когда противник пассивный»
«Лучшая оборона — наступление»
«К обороне перешёл — думай о наступлении»
«Нападай там, где враг не ждёт»
«Напуганный враг — побеждённый враг»
«На войне нет правил на все случаи»
Александр III: «У России есть только два союзника: её армия и флот».
Адмирал Федор Федорович Ушаков: «Врагов не считают — их бьют».
Фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов:
«Важно не крепость взять, а войну выиграть».
«Весёлость в войске доказывает готовность его идти вперёд».
Генералиссимус Александр Васильевич Суворов:
«Дисциплина — мать победы».
«Достоинства военного суть: отвага для солдата, храбрость для офицера, мужество для генерала».
«Послушание, обучение, дисциплина, чистота, здоровье, опрятность, бодрость, смелость, храбрость — победа».
«Жалок тот полководец, который по газетам ведёт войну. Есть и другие вещи, которые знать ему надобно».
«Каждый воин должен понимать свой манёвр. Войско необученное, что сабля неотточенная».
«Тяжело в учении — легко в бою».
«Пока идёт бой — выручай здоровых, а раненых без тебя подберут. Побьёшь врага — всем сразу легче станет: и раненым, и здоровым».
Рекомендуем также прочитать небольшую книгу генералиссимуса Александра Васильевича Суворова. «Наука Побеждать»
А что если китайцы действительно мыслят стратагемами?
Сами китайцы очень высоко оценивают значение стратагем, как составной части элитарного мышления, видя проявление стратагемных подходов во многих сферах государственной жизни, особенно – в дипломатии и геополитике. «Внешние наблюдатели» – европейцы и американцы — также склонны приписывать китайским элитам стратагемное мышление.
Однако, критическое мышление подсказывает, что если мы описываем решения, принятые китайскими лидерами в рамках стратагем, то совсем не обязательно [хотя и возможно!], что эти решения действительно принимались в рамках стратагемного мышления. Т.е., возможно, мы post factum наносим «стратагемную» систему координат на принятые Пекином решения.
Тем не менее, даже с такой важной оговоркой мы предлагаем «примерить» некоторые важные стратагемы к современной китайской геополитике.
Важнейшим геополитическим проектом Пекина в последние годы стал «Один пояс – один путь», в рамках которого важнейшим элементом является «Великий Шелковый путь». Действия Поднебесной с партнерами этих проектов можно описать двумя стратагемами: № 30 «Превратить роль гостя в роль хозяина», № 24 «Объявить, что только собираешься пройти сквозь государство Го, и захватить его».
Эта стратагема предполагает укрепление своих позиций под предлогом помощи слабому и за счет его ресурсов. При этом предполагается, что после победы над главным врагом союзник также будет покорен. Рекомендуем ознакомиться с материалом, в котором «Концептуальный документ Инициативы глобальной безопасности», обнародованный Пекином 21 февраля 2023 года анализируется с точки зрения стратагем: №7 «Извлечь нечто из ничего» и №10 «Скрывать за улыбкой кинжал».Материал
ДОПОЛНЕНИЕ. «Сакральное» число 36
Имеется не только 36 китайских стратагем, но и, по мнению ряда авторитетов, 36 драматических ситуаций, т.е. – сюжетов в мировой литературе. Разумеется, одинаковое число стратагем и сюжетов является совпадением, но и одно, и другое свидетельствует – принципиально различных ситуаций на войне, в жизни и литературе не так уж и много.
И теоретически, так же как китайский полководец или политик имеет набор из 36 стратагем для действия в конкретной ситуации, так же и литератор / сценарист может обратиться к одному из 36 сюжетов, с помощью которых успешно описать ту или иную жизненную или вымышленную историю, независимо от того, участвуют ли в ней люди, боги или фэнтезийные персонажи.
«36 драматических ситуаций» – это книга французского театроведа Жоржа Польти (1895), в которой доказывается, что ВСЕ драматические произведения основываются на какой-либо из 36-ти сюжетных коллизий. По мнению Польти, в основе 36-ти сюжетов лежит типология человеческих взаимоотношений и переживаний.
При этом Польти оттолкнулся от утверждения Иоганна Вольфганга Гёте о том, что 36 стандартных драматических сюжетов выделил в своё время итальянский драматург XVII века Карло Гоцци [наиболее известные в русскоязычном сегменте произведения – «Любовь к трем апельсинам», «Принцесса Турандот» и «Король-олень»], а Фридрих Шиллер тщетно пытался опровергнуть его и найти больше сюжетов, но не смог сформулировать даже 36-ти.
Как утверждал Польти, он проанализировал более 1200 произведений мировой литературы, начиная с античности, а также Древней Индии и Китая.
Каждый из 36-ти сюжетов Польти разделяет на несколько видов, указывает необходимый минимальный набор действующих лиц и отношений между ними и приводит примеры, полностью или отчасти соответствующие данному типу.