Если первая часть наших возражений против либеральной мифа об универсальной полезности для общества приватизации носила в большей степени описательный и качественный характер, то во сегодня мы будем опираться на четкие постулаты и конкретные цифры.
Первейший базовый принцип экономической науки гласит: стоимость капитального актива определяется потоком платежей, которые он генерирует. Заметьте – форма собственности, т.е., владелец капитального актива значения не имеет!
Самое банальное следствие этого принципа: получение государством денег от приватизации капитального актива влечет за собой отказ от будущих денежных потоков, которые генерирует этот актив.
Это не означает, что приватизация не может быть выгодной государству и обществу в лице налогоплательщиков [хотя вряд ли кто-то сходу назовет такие примеры], но это говорит о том, что утверждение либералов – “от приватизации общество ВСЕГДА остается в чистом выигрыше” мягко говоря, некорректно.
Второй важный момент с оценкой эффективности процесса приватизации связан с тем, что у государства и частных инвесторов принципиально различные риски при привлечении заемных средств. В ведь “премия за риск” – одно из ключевых понятий рыночной экономики.
Государство привлекает заемные средства для финансирования инвестиций в форме облигаций, и пусть это будет примерно 2% – многолетняя средняя цифра при стабильной экономической ситуации на “коллективном Западе”.
Частные покупатели актива сочетают акционерный и заемный капитал, в результате чего опять-таки многолетняя средневзвешенная стоимость их капитала составляет примерно 6%.
Т.е., в рамках чисто либеральных рассуждений, для инвестора с точки зрения соотношения “прибыль / риски” эквивалентны вложения равных сумм в гособлигации с прибыльностью в 2% и в актив с прибыльностью в 6%.
Возьмем государственный актив, приносящий $2 млн. чистой прибыли в год, что дает возможность обслуживать госдолг на сумму в $100 млн.
Частный инвестор готов заплатить за него не более $33 млн., что гарантирует ему 6% прибыли.
Так как либеральная приватизация проводится в интересах и на условиях частного капитала, то $33 млн в данном примере – максимум, что сможет получить бюджет. Это значит, что на выходе государство должно будет где-то [“где-то” практически всегда означает “в карманах налогоплательщиков”] изыскивать ежегодно $1.33 млн. на обслуживание оставшейся части долга.
Если кому-то числовой пример кажется абстракцией, то обратимся к вполне конкретному и наиболее вопиющему примеру периода премьерства Маргарет Тэтчер, приведенный в книге Джона Куиггина “Зомби-экономика”.
Речь идет о приватизации в 1985 году акций компании British Telecom [BT].
Сухие факты:
- чистый доход от продажи первых 50% акций BT составил 3,65 млрд фунтов стерлингов;
- накануне приватизации в 1984–1985 годах BT после вычета налогов давал прибыль ок. 2 млрд ф. ст., или 1 млрд ф. ст. в расчете на 50% выставленных на продажу акций;
- реальная процентная ставка по облигациям британского правительства на тот момент составляла 5%.
А теперь – элементарная арифметика.
Генерируемая 50% акций BT прибыль могла обслуживать государственный долг размером 20 млрд ф. ст., но выручено за нее было в 5.5 раз меньше этой суммы. Что означает, – общие потери британского общества в лице налогоплательщиков составили 16,35 млрд ф. ст.
Справедливости ради отметим, что значительная часть потерь произошла за счет сознательного занижения цены [это подтверждает расхожий антилиберальный тезис о том, что “где приватизация – там самая наглая коррупция”], – в первый же день рыночные котировки уже частных акций BT поднялись в 2 раза.
Но, даже если бы размещение 50% акций BT состоялось по их рыночной стоимости, потери общества составили бы 12.7 млрд ф. ст.
И в заключение сегодняшнего шабаша констатируем: карманный калькулятор – еще один непримиримый [а, главное – неподкупный!] враг либерализма.