Часть 8. Коллективизм

Статья рассматривает сущность и содержание взаимосвязанных понятий «коллективизм», «взаимопомощь» и «взаимоуважение», приведенных в Указе Президента РФ от 09.11.2022 № 809 в числе традиционных ценностей.

Содержание

Введение

1. Коллективизм и соборность.

2. Взаимопомощь и взаимоуважение

Выводы

Дальнейшие исследования

Введение

В Указе Президента в перечне традиционных ценностей назван ряд этических понятий: «милосердие, справедливость, коллективизм, взаимопомощь и взаимоуважение» [7]. Три последних понятия тесно связаны между собой, поэтому рассмотрим их вместе в рамках данной статьи.

Задачи данной статьи – ответить на следующие вопросы: 1) Каково содержание каждой из названных ценностей? 2) Как они соотносятся между собой? 3) Какое место эти ценности занимают в современном мире?

При ответе на данные вопросы будем помнить марксистский тезис о первичности общественного бытия по отношению к общественному сознанию: попытаемся увидеть социальные основания этического сознания, в котором вышеназванные понятия являются высшими ценностями.

Термин «коллективизм» отсылает нас напрямую к советской эпохе. Если же искать аналоги в социальной жизни традиционных обществ, то это «общинность», а в религиозной (православной) этике – «соборность».

1. Коллективизм и соборность

Слово «коллективизм» появилось в русском языке относительно недавно. Сначала получило распространение прилагательное «коллективное», и только в конце XIX века стало употребляться слово «коллективизм». Существительное «коллектив» вошло в обращение еще позже – в середине двадцатых годов XX века, в советскую эпоху [6].

Коллективизм воплощает идею взаимосвязи общего блага и блага индивида. Эта идея зародилась ещё в древности, получила развитие в христианстве, была развита в учениях социалистов-утопистов и в марксистско-ленинской философии. В русской религиозной философии аналогом и предшественником коллективизма была, прежде всего, «соборность» (А.С. Хомяков), впоследствии – «всеединство» (В. С. Соловьёв) и «коммюнотарность» (Н. А. Бердяев).

Соборность – «понятие русской философии, означающее свободное духовное единение людей, как в церковной жизни, так и в мирской общности, общение в братстве и любви» [5]. Это такая форма объединения, которая не подавляет и не умаляет личность человека, а, наоборот, укрепляет и защищает её, придавая ей то, чего у неё не было в отдельном, изолированном состоянии.

Основоположник славянофильства А. С. Хомяков (1804-1860) противопоставлял Соборность Православной Церкви католической авторитарности, и протестантскому индивидуализму. Русский философ В. С. Соловьев (1853–1900) подытожил это представление славянофилов в формуле: «католицизм есть единство без свободы; протестантизм – свобода без единства; православие – единство в свободе и свобода в единстве» [5]. Его собственная концепция «положительного всеединства» была тоже рационально-философским выражением идеи соборности.

Другой русский философ Н. А. Бердяев (1874-1948), пытаясь донести до западных читателей смысл понятия «соборность», ввел термин «коммюнотарность» (от франц. commune – община, коммуна). Соборность – это, по Н. А. Бердяеву, уникальная русская идея: лишь немногие мыслители Запада приближались к нечто подобному. Что же касается сущности коллективизма (как он представлен в идеологии и теории марксизма, а так же в советской реальности), то Н. А. Бердяев считал его деформацией идеи соборности: вместо единения в духе в русском коммунизме восторжествовал коллективизм, в котором нивелировано личностное начало. Аналогично оценил русский коммунизм богослов и философ протоирей Г. В. Флоровский (1893-1979): он увидел в нем «подсознательную и заблудившуюся жажду соборности [8, с. 339].

Сегодня смысл термина «коллективизм» сильно различается в зависимости от идеологического и политического контекста. Его значение охватывает целый спектр смыслов: от синонима тоталитаризма до высшего проявления гуманизма.

В зависимости от толкования понятия «коллективизм», разное отношение к нему занимают и идеологи «соборности». В частности, наш современник протоирей Андрей Ткачёв считает, что все-таки не коллективизм, а именно соборность следует считать традиционной ценностью нашей цивилизации: «…коллективизм – это механическая холодная внешняя категория. Он не учитывает внутреннего богатства человеческой природы. Он просто квадратно-гнездовым методом соединяет те или иные массы людей под общую цель, общую задачу. Это и есть коллективизм. <…>

Традиционный русский коллективизм – это соборность. Она вытекает из церковного миропонимания. Она также дополняется органическим братством ради выживания и достижения общих целей. Когда люди живут миром, они миром решают свои проблемы. Но никто не будет сомневаться, что Степан – это не Семён, а Семён – не Иван. Каждый живёт своим двором, но общие проблемы решают всем миром. И не чувствуют себя свободными от мира, но чувствуют себя включённым в одно целое. Это больше похоже на соборность, чем на коллективизм» [1].

Такую же позицию занимают некоторые философы: соглашаясь с А. Ткачевым, Александр Дугин утверждает: «…с точки зрения языка, соборность и коллективизм – это одно и то же. Это – глагол tocollect (“собирать”). Поэтому, мне кажется, на такие побочные, второстепенные смыслы наших традиционных ценностей не надо обращать внимание. Просто коллективизм – это соборность» [1].

Другие философы уточняют, что отождествлять соборность можно не со всяким, а только с «гуманистически ориентированным коллективизмом» [6]. При этом делается уточнение, что соборность не является разновидностью коллективизма: «коллективизм охватывает межличностные и общественные отношения, а соборность межличностные и религиозные (человека и бога)» [6, с.143-144].

Если вспомнить о первичности общественного бытия по отношению к общественному сознанию, то очевидно: коллективизм связан с традиционной сельскохозяйственной общиной, впоследствии – с колхозно-совхозной организацией производства: с социализмом, но не с капитализмом. Социальные основания идеи коллективизма предельно четко осознаны в марксистско-ленинской философии. В словаре «Научный коммунизм» коллективизм определяется как «особенность свободных от социального антагонизма общественных отношений, в основе которых лежит превращение средств производства в общее достояние трудящихся; принцип идеологии и морали, соответствующий этим отношениям.

Коллективизм противоположен индивидуализму, порождаемому частной собственностью на средства производства, разделением людей на враждебные классы» [4].

Действительно, коллективизм – антитеза индивидуализму. Вслед за 3. Бауманом, мы вполне можем определить современное общество как «индивидуализированное». Для него характерны разрыв устойчивых социальных связей, замкнутость человека на самом себе, безразличие к другому, стремление к непродолжительным и поверхностным межличностным отношениям, недолговечность любого союза, эпизодичность и кратковременность социальных взаимодействий. Это обусловлено разочарованием индивида в возможности достижения собственных целей коллективными действиями. Как отмечает Бауман, человек считает коллективные действия «в лучшем случае бесполезными, а в худшем – вредными с точки зрения благополучия и счастья отдельной личности» [2, с. 73].

Если принять марксистское понимание социальных процессов, то, возвращаясь к разнице понятий «соборности» и «коллективизм», следует признать: для коллективизма нет социально-экономической почвы в современном российском обществе. Для соборности – да, для коллективизма – нет. С учетом не только темы социального неравенства, но и православных основ нашей цивилизации, в перечне традиционных ценностей, действительно, более органично смотрелся бы термин «соборность». Однако авторы текста Указа постарались избежать включения в перечень каких-либо религиозных понятий (что оправдано: по Конституции РФ – светское государство). Таким образом, в Указе президента оказался практически забытый современностью, но все еще памятный советскому поколению термин «коллективизм».

2. Взаимопомощь и взаимоуважение

«Взаимопомощь» и «взаимоуважение» – понятия, конкретизирующие «коллективизм». Можно предположить, что они приведены в «довесок» к коллективизму по той причине, что массовое сознание и либеральная идеология часто смешивают коллективизм с тоталитаризмом. Указание на взаимность и уважение призвано, по всей видимости, выступить профилактикой такого смешения, подчеркнуть свободный характер межличностных отношений внутри коллектива.

Русский анархист П. А. Кропоткин (1842–1921) определял взаимопомощь, как «непосредственное взаимодействие в борьбе против различных неблагоприятных условий» [5]. Те, кто пережил кризисные 90-е годы, прекрасно помнит – как много значила в те годы взаимопомощь коллег, друзей и знакомых. Правда, в это же самое время общество в целом рассыпалось на враждующие между собой части, а вместе с этим – на уровне идеологии активно продвигался агрессивный индивидуализм…

«Уважение» – привычное слово из нашей обыденной жизни. Кажется, что нет ничего легче, чем быть уважительным, проявлять уважение. Однако при этом мы, как правило, имеем в виду соблюдение этикета вежливости: поздороваться при встрече, при необходимости сказать «извините» или «спасибо».

Если же обратиться не к этикету, а к этике, то уважение – термин, означающий соблюдение «золотого правила нравственности», формулировку которого приписывают Конфуцию: «относись к другу так, как хотел бы, чтобы относились тебе».

Как бы мы хотели, чтобы к нам относились? Если попытаться сформулировать ответ, то первое, что хочется сказать: «чтобы относились с уважением». Но что значит: «уважать»? Это значит: относится к нам не как к вещи, а как к личности, видеть в нас самоценное, самостоятельное существо, признавать наши права, считаться с нашими интересами и мнениями. В кратком виде это хорошо сформулировал И. Кант в своем «категорическом императиве» (который можно рассматривать как конкретизацию «золотого правила нравственности»): «Относись к другому всегда как к цели, но никогда как к средству».

Казалось бы, и здесь нет ничего сложного, ведь речь идет, по сути, о «человеческом» отношении к человеку. Однако проблема уважения вырисовывается в полный рост, когда мы общаемся не с «дальними», а с «ближними» – с теми, с кем мы вместе составляем некое единство. Например, если перед нами человек, которого мы любим, или с которым делаем общее дело. Здесь сложно удержаться от того, чтобы не считать другого продолжением себя и поэтому отождествлять его интересы с собственными. Выявляющееся в таком взаимодействии своеобразие другого человека, его особые цели, мнения, интересы, нередко рассматриваются как признаки того, что «он не любит», «он не с нами», «откалывается от коллектива». Истоки этого понятны: любое единство стремится к дальнейшему укреплению, поэтому стремление кого-либо из этого сообщества даже к небольшой автономии может восприниматься как опасность «раскола».

Действительно, такая опасность есть: при превышении определённой меры автономии элементов системы, последняя может распасться. Однако в социальных системах есть и прямо противоположная опасность: унификация, обезличивание – то, что обычно и называют «тоталитарностью» (тоталитаризмом). Такая унификация приводит обычно к упрощению системы, а значит, к уменьшению ее адаптивных способностей.

Таким образом, если речь идет о соборности или о «гуманистическом коллективизме», то взаимоуважение является в нем необходимым элементом взаимодействия. Истинный коллективизм – это социальное единство, исключающее как крайность унификации (тоталитарного подавления личности), так и крайность автономии (индивидуализм). В общем, Аристотель как всегда прав: добродетель – «золотая середина» между крайностями.

Это справедливо как по отношению к большим социальным общностям, так и по отношению к малым – семье, партнёрству. В частности, известный философ и психолог Э. Фромм считал уважение обязательным компонентом любви, наряду с заботой, ответственностью и пониманием: «Парадокс любви заключается в том, что двое становятся одним, оставаясь двумя» [9, с. 46]. Согласно Э. Фромму, «Уважение – это не опасение и не благоговение; оно предполагает (в соответствии с происхождением слова: respect – от лат. respicere, “смотреть на”) способность видеть человека таким, каков он есть, осознавать уникальность его личности. Уважение означает озабоченность тем, чтобы другой человек мог развиваться, сохраняя верность себе. Уважение исключает использование одного человека в целях другого» [9, с. 59-60]. Таким образом, уважение – это необходимый элемент любви, как истинного единения людей, да и любого другого социального единения тоже.

Выводы

Итак, мы рассмотрели понятие «коллективизм», заявленное в Указе Президента в качестве традиционной ценности. Понятия «взаимопомощь» и «взаимоуважение», указанные там же, понадобились нам для раскрытия ряда аспектов коллективизма.

С учетом православно-христианских основ нашей российской цивилизации и того, что слово «коллективизм» относительно недавно появилось в русском языке, мы попытались найти аналогичные религиозные термины и выявить их смысл. Прежде всего, это понятие «соборность» – коллективизм можно рассматривать как его светский аналог. Оба понятия воплощают идею свободного единения людей для общего и индивидуального блага. Однако в соборности это единение духовное, а в коллективизме – социальное.

С точки зрения религиозного мировоззрения, признающего приоритет духовного над материальным, коллективизм – это неполное, несовершенное единение, пренебрегающее личностно-духовным началом в человеке. Поэтому православные мыслители (как прошлого, так и нынешнего времени) ставят соборность выше коллективизма и настаивают на том, чтобы именно соборность считать традиционной ценностью.

Однако с позиции исторического материализма (то есть, марксизма), признающего первичность социально-экономической сферы жизни общества по отношению к духовной, дело обстоит прямо противоположным образом. Согласно этому учению, религиозная идея «единения в Духе» отражает социальные формы жизни русской крестьянской общины и воплощает мечту о полном единении и братстве людей. Однако в условиях классового общества эта мечта вступает в жесткий конфликт с социальной действительностью и поэтому носит исключительно компенсаторный характер.

Коллективизму в его марксистском понимании противостоит не только консервативная идеология, основанная на идее соборности, но также идеология либеральная, основанная на индивидуализме. Либерализм окарикатуривает, упрощает идею коллективизма, считая, что она исключает свободу и достоинство человека. Однако начало всеобщее не обязательно является врагом началу личному, индивидуальному – это хорошо понимают как сторонники соборности, так и сторонники коллективизма. С учетом того, что в современной духовной ситуации именно индивидуализм выступает деструктивным началом, разъедающим, как ржавчина, наше российское общество, представители религиозно-консервативной и коммунистической идеологии могли бы выступить против него «единым фронтом», оставив в стороне свои разногласия по поводу соотношения духа и материи.

В заключение хотелось бы подчеркнуть значение этих ценностей для современного мира, процитировав немецкого философа В. Шубарта (1897-1942): он считал нашу российскую цивилизацию носителем «нового солидаризма», «нового идеала личности и свободы», который может «освободить человечество от индивидуализма сверхчеловека и коллективизма массового человека», противопоставив автономной личности «душу, связанную с Богом и со Вселенной, а насильственному объединению людей – свободное сообщество таких душ» [10].

Дальнейшие исследования

В Указе Президента названы еще два этических понятия, отнесенных к традиционным ценностям – «милосердие» и «справедливость». Их сущность и соотношение будут рассмотрены в следующей статье данного цикла.

При этом обращение к теме справедливости должно выявить новые аспекты понимания коллективизма, так как понятия тесно связаны между собой.