Смысл жизни: античные мыслители о счастье (Сократ, Платон, Аристотель)

Вторая статья цикла, посвящённого проблеме смысла жизни и ее основным решениям в истории и современности.

Начато рассмотрение концепции эвдемонизма, согласно которой смыслом жизни человека является счастье. Представлен вариант эвдемонизма, созданный античными философами классического периода – Сократом, Платоном и Аристотелем.

Введение

Мы живём в эпоху, когда на вершину ценностей вознесен идеал счастья: именно в нем большинство из нас видит смысл своей жизни.

Понятно, что быть счастливым хочет каждый, но есть ли другие ценности, ради которых можно пожертвовать счастьем? Если для нас таковых ценностей нет, то тогда мы эвдомонисты, хоть и не знаем этого замысловатого греческого слова.

Если же готовы поставить выше счастья что-то более важное, то тогда мы не эвдемонисты, а люди, которые просто не прочь быть счастливым, если жизнь сложится настолько благополучно, что не придется жертвовать счастьем.

Итак, эвдемонизм – концепция, которая в качестве высшей ценности человеческой жизни и в качестве смысла жизни выдвигает счастье [2]. Не служение людям или Богу, не творчество или познание мира, а именно счастье.

Однако что такое – «счастье»? Есть подозрение, что в нашей сегодняшней культуре «гуляет» не одно, а, как минимум, два или даже три разных понимания счастья. Причем эти понимания диаметрально противоположны – как были противоположны те философские концепции эвдемонизма, что зародились еще в античной культуре. Здесь уместно попросить читателя увидеть в древних греках наших вечных современников: если технические изобретения быстро устаревают, то открытия, касающиеся человеческой сущности, устареть не могут по определению. Мы можем не замечать этого, но до сих пор живём в мире идей, сформировавшихся по большей части именно в античности.

Первая концепция эвдемонизма принадлежит классическому периоду (середина V – IV вв. до н. э.) – она создана полисным человеком. Сформулировали ее мыслители классической эпохи: Сократ, Платон и – в самом завершенном виде – Аристотель.

Однако потом была эпоха эллинизма (конец IV в. до н. э. – начало I в. до н. э.) и римский период (I в. до н. э. – середина VI в. н. э.): эти эпохи породили иное понимание счастья. Правда, в этом новом понимании было тоже много нюансов и споров – Эпикур, стоики и киники выдвигали совершено разное представление о счастливой жизни [3].

Какие из этих вариантов эвдемонизма существуют в нашей современной культуре? Давайте рассмотрим каждую из них.

В центре внимания данной статьи – первая, классическая (или как ее еще называют «синтетическая» [2]) концепция.

1. Мыслители классической эпохи

Сократ, Платон и Аристотель – все три философа жили в эпоху максимального расцвета полисной системы и демократических форм правления. В этот период, благодаря полководцу Периклу (около 494–429 до н. э.), центром греческого мира становятся Афины. Происходит и культурный расцвет: Афины славятся своими драматургами и поэтами, скульпторами и философами. В это же время по инициативе Перикла были построены храмы Акрополя (Парфенон, Пропилеи, Эрехтейон и Храм Ники Аптерос) [6].

Фигура афинского мыслителя Сократа (469–399 гг. до н. э.) стала поворотной для античной философии. До него практически никто не интересовался проблемой смысла жизни, да и вообще темой человека. Досократиков (представителей ранней греческой философии VII—V века до н. э.) интересовал космос и его основы. Проблемы этики решались на уровне традиционной морали и еще не стали предметом размышления. У Сократа главной темой философии впервые стал человек. «Познай себя, и ты познаешь богов и Вселенную» – этому девизу, начертанному над входом в храм Аполлона в Дельфах, последовал Сократ и его многочисленные ученики [4].

В отличие от ранних мудрецов типа Фалеса или Гераклита, Сократ направил философию на решение практических вопросов: зачем нам знать, из каких элементов состоит Космос – не важнее ли человеку знать, как стать счастливым? Но что есть счастье?..

К сожалению, сам Сократ ничего не писал. Об его идеях мы знаем по записям его учеников, прежде всего Платона (427–347 гг. до н. э.). Однако подлинной вершины своего развития античная мысль достигла в трудах ученика Платона – Аристотеля (384–322 гг. до н. э.). Философия Аристотеля – наиболее обширная и в логическом смысле наиболее разработанная система Античности. Он обобщил и систематизировал все философские искания предшествующих мыслителей. Кроме этого, Аристотель считается создателем этики как отдельной отрасли философского знания. Проблемам этики были посвящены работы Аристотеля «Никомахова этика» и «Большая этика» [6].

В учениях этих трех мыслителей много расхождений, но все же можно сказать, что они создали достаточно единую концепцию эвдемонизма (или евдемонизма, как предпочитают писать профессиональные философы [2]). «Счастье есть смысл и назначение жизни, единственная цель человеческого существования», – считал Аристотель.

2. Счастье как добродетельная жизнь

Что же такое счастье в понимании Сократа, Платона и Аристотеля? Ответ, который они дали, будет, наверное, не совсем понятен современной российской молодежи, зато абсолютно понятен и приемлем для поколения их родителей – тех, кто родился и вырос в советскую эпоху. Да, классики античной философии тоже считали, что счастье – это служение людям. Другими словами – добродетельная жизнь: учение о смысле жизни оказывается, по-сути, этикой – учением о морали. (Мораль – социальная норма, которая фиксирует правила отношения людей друг к другу на основе представлений о добре и зле.)

В «Никомаховой этике» [1] Аристотель определяет счастье как деятельность души в соответствии с высшей добродетелью. «Зависимость счастья и добродетели у Аристотеля взаимна: счастье, поскольку оно является совершенством, предопределяет выбор добродетели; добродетель, поскольку ей сопутствует особое удовольствие, прямо переходит в счастье» [3].

Быть добродетельным надо для того, чтобы правильно служить людям, обществу, а, значит, быть счастливым. Мысль о том, что можно быть счастливым вне общества, в своей сугубо индивидуальной жизни, мыслители классической эпохи даже не обсуждают: для них это просто невозможно. Для большинства же наших современников счастье – это, прежде всего, счастье индивидуальное или даже только индивидуальное. Поэтому придется пояснить: почему античные мыслители так «странно» понимали счастье?

Напомним, что решение проблемы смысла жизни зависит от понимания сущности человека (см. предыдущую статью данного цикла). Согласно Аристотелю, человек – это «политическое животное», по сущности своей предназначенное к социальной жизни. (Пусть читателя не смущает слово «политическое»: не только Аристотель, но и его учителя, отождествляли общество и государство, считая, что цель государства – общее благо.)

Несмотря на то, что философия – учение о всеобщем, она всегда есть еще и самосознание культуры. Античная культура классического периода может быть понята как культура по преимуществу традиционная. Перед нами самосознание человека, находящегося в прочной связи со своим родом, общиной, этносом, еще не затерявшегося в «джунглях» магаполиса. Кстати, Афины времен Сократа и Перикла – это небольшой по нынешним меркам городок: в нем насчитывалось около 200 тыс. свободных граждан (то есть, без учета рабов). Практически, жизнь каждого человека проходила на глазах всего города – тут все друг друга знали.

В силу таких социокультурных условий, в философии классической Античности человек представлен не как отдельная личность (личности в современном понимании в античной философии вообще не было [4]), а, прежде всего, как гражданин полиса. Поэтому этика всех названных выше мыслителей неизменно сливается с их учениями об обществе и государстве, более того – служит основой этих учений. Это мы видим и в теории «идеального государства» Платона [5], и в философии Аристотеля: жизнь общества, как и жизнь отдельного человека, может и должна быть организована правильно, на началах добродетели.

Итак, счастье состоит в добродетельной, нравственной жизни. Но что есть добродетель?

3. Аристотель: правило «золотой середины»

В лице Аристотеля античная классика дает тоже весьма непривычный для нашего сегодняшнего мышления ответ. Мы – наследники христианской культуры – склонны мыслить в рамках бинарных оппозиций: белое-черное, добро-зло, бог-дьявол и т.п. Аристотель же считал, что добродетели противостоит не порок, а, как минимум, два разных порока.

Добродетель – это середина между двумя крайностями. Для того чтобы быть добродетельным, надо во всем соблюдать меру. Например, мужество – это добродетель, являющаяся серединой между крайностями трусости и безумной отваги. При этом трусость – это недостаток мужества, а безумная отвага – его избыток. Щедрость – добродетель, которую надо отличать от жадности с одной стороны и мотовства с другой. Таким образом, порок – это не только отсутствие некоего качества, но и его избыток. (Заметим попутно, что в русском языке слово «зло» восходит к древнеславянскому «зело», то есть «много», «чрезмерно»: мышление наших предков тоже было склонно видеть добродетель в «золотой середине»).

В политической концепции Аристотеля также нашло отражение учение о «золотой середине». Он считал, что для благополучия общества особенно важны «средние слои». Мудрые правители должны удерживать своих граждан и от чрезмерного обогащения, и от крайней бедности, всеми силами стараясь увеличивать численность «среднего класса». Нехороши также чрезмерная власть и, наоборот, попустительство – неумение удержать рабов в повиновении.

Однако как найти эту меру, которая есть добродетель? Отвечая на этот вопрос, античные мыслители дают, на первый взгляд, достаточно наивный ответ.

4. Знание как условие добродетели

Да, они считают, что знание – обязательное условие добродетели. Зло – от незнания добра. Человек поступает неправильно только лишь потому, что не знает – как правильно. Так же, как человек может быть искусен в каком-либо ремесле только в том случае, если знает его тонкости, обучен ему, так и «искусство добродетели» предполагает знание того, что есть добродетель. Задача философии – дать это знание.

Добродетель состоит в знании добра и действии в соответствии с этим знанием. Например, храбр тот, кто знает, как нужно вести себя в опасности, и так поступает. Однако большинству людей лишь кажется, что они знают: что есть храбрость, мужество, справедливость и т.п. Такие, казалось бы, простые понятия, но сформулировать их сущность очень сложно. Это прекрасно иллюстрируют «Диалоги» Платона, где действующим лицом является его учитель Сократ.

С видом простака, желающего поучиться у людей, которые претендуют на то, чтобы слыть справедливыми политиками или считаться самыми мужественными воинами, Сократ вопрошает своих собеседников: «Что есть справедливость?», «Что есть мужество?». Он благодарит за ответы и задает уточняющие вопросы. В итоге его собеседники оказываются в тупике: попытка определить сущность той или иной добродетели заканчивается, как правило, плачевно – люди, считающиеся ее носителями, не могут сформулировать определение (впадают в противоречия или нарушают законы логики), не могут сказать, что именно она из себя представляет. Даже люди, берущиеся учить этой добродетели (тут часто собеседником Сократа оказывается какой-нибудь напыщенный и самовлюбленный софист), не могут сказать: чему же именно они сбираются учить, беря за это деньги (софисты были первыми платными учителями «мудрости» – предтечами современных «коучей»).

Однако это не значит, что истина недостижима. Сократ считал, что знание хранится в тайниках души каждого человека. Его можно выявить, освободить от ходячих ложных мнений с помощью «правильного порядка вопросов», которое он назвал «майевтикой».

Идею Сократа о знании как основе добродетели разделял и Платон. А вот Аристотель уже усомнился в том, что человек есть «автомат добра». Знания о добре и благе не всегда приводят к добродетельным поступкам – считал он. Для того, чтобы эти знания воплотились в жизни человека, ему необходимы воля, самодисциплина, самоконтроль. Таким образом, добродетель, по Аристотелю, есть не врожденное, а приобретенное, благодаря учению и труду, качество души.

Выводы

Итак, первая теория эвдемонизма появляется в античной философии в классический период.

Сократ, Платон и Аристотель усматривают смысл жизни человека в счастье. Научить человека быть счастливым – главная задача философии.

Однако для этого его надо научить тому – что есть добродетель, ибо добродетель есть путь к счастью и одновременно само счастье.

Дальнейшие исследования

История античного эвдемонизма продолжилась эпоху эллинизма и в римский период, когда появились новые виды эвдемонизма, в том числе принципиально отличные от классического – мы рассмотрим их в следующей статье. Заодно попытаемся понять социокультурные причины такой сильной трансформации понимания счастья.