Учение К. Маркса о коммунизме – утопия?

Часть 2. Исторический материализм против утопического социализма

Статья отвечает на вопрос: можно ли отнести марксистское учение о коммунизме в разряд утопий?

В данной (второй) части статьи рассматривается критика утопического социализма со стороны К. Маркса и Ф. Энгельса.

Ключевые слова: гуманизм, коммунизм, марксизм, общественно-экономические формации, отчуждение, социализм, утопизм.

Введение

Первая часть статьи была посвящена выяснению смысла понятия «утопия» и поискам истоков утопического мышления. Был получен вывод, что отнесение того или учения к утопическому зависит, в конечном счете, от картины мира (в том числе – картины социальной реальности), с позиций которой дается оценка данному учению.

В этом плане интересно обратиться к той критике, которую основатели марксизма развернули против социалистов-утопистов, противопоставляя им свое учение как научное. Через эту критику мы можем отчетливо увидеть те фундаментальные идеи, на которых К. Маркс и Ф. Энгельс построили свое учение о коммунизме.

Итак, в данной (второй) части статьи мы рассмотрим критику утопического социализма Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом и ответим на вопросы:

1) в чем они видели утопизм у предшественников?

2) почему настаивали на научности своей теории?

3) было ли их собственное учение о коммунизме свободно от тех аспектов, за которые они критиковали социалистов-утопистов?

Утопический социализм: позитивные стороны учения

В Новое время на смену сословному феодальному обществу пришло общество классовое, где социальное неравенство никуда не исчезло, а только приняло новые формы. Поэтому следующее поколение социалистов, последовавшее за мыслителями эпохи Возрождения (Т. Мором и Т. Кампанеллой), выстраивало свои образы идеального общества, отталкиваясь от критики общества капиталистического. Среди них были мыслители первой половины XIX в. К. А. Сен-Симон, Ш. Фурье, Р. Оуэн. 

Впоследствии учения этих социалистов В.И. Ленин [1] назовет одним из трех «источников марксизма» (другие два: 1) классическая английская политэкономия; 2) немецкая классическая философия). Действительно, критическое отношение основателей марксизма к учениям социалистов-утопистов не исключало их согласия с ними по ряду вопросов, а также высокой оценки их учений: «они дали в высшей степени ценный материал для просвещения рабочих», –  писали К. Маркс и Ф. Энгельс в «Немецкой идеологии» [4, с. 456].

Рассматривая процесс познания (в том числе – социального) как длительный процесс, основатели марксизма считали, что утопии«представляют собой содержательные заблуждения, в которых неадекватным образом заключаются истинные представления» [7]. В книге Ф. Энгельса «Развитие социализма от утопии к науке» [9] отмечаются следующие позитивные аспекты учения социалистов-утопистов:

– они впервые создали развитую теорию утопического социализма, заменив ею «обанкротившуюся революционную метафизику теории “естественного права”»;

– рассматривая преобразование общества, они поставили на первое место создание крупного общественного производства, применяющего новейшие достижения науки и техники;

– преодолевая привычные представления об уравниловке и всеобщем аскетизме при коммунизме, утописты выдвинули принцип распределения «по способностям» и представили образ будущего как общество изобилия;

– прогнозировалиуничтожение разницы между умственным и физическим трудом, между городом и деревней;

– выдвинули идею необходимости планирования производства и превращения государства из органа управления людьми в орган управления производством.

Утопический социализм: негативные стороны учения

В утопическом социализме К. Маркс и Ф. Энгельс принимали образ будущего, но считали совершенно нереалистичными методы его достижения. Социалисты-утописты  верили, что социализм может быть построен посредством этического примера, в частности, через создание образцово-показательных социальных общин и моральное увещевание общества. Большую роль в этом процессе, соответственно, играли выдающиеся личности – некие гении-преобразователи. В этом плане «утопический социализм начала XIX в. был продолжением Просвещения с его антиисторизмом и почти религиозной верой в Разум» [6, с. 23–24].

В общем, основатели марксизма усматривали утопизм своих предшественников именно в том, что они отталкивались исключительно от должного, совершенно игнорируя сущее. В частности, социалисты совершенно не понимали исторического значения капитализма и не видели в развитии истории классовой борьбы. Говоря проще, они стояли на позициях исторического идеализма, считая, что развитие общества определяется исключительно идеальными факторами – этическими, религиозными, идейными.

К тому же картины «светлого будущего», обрисованные социалистами, были слишком идеальны, то есть лишены каких-либо противоречий, чего не может быть в реальной жизни. Таким образом, имело место еще одна типичная черта утопического мышления, которая уже упоминалась в предыдущей части статьи: убежденность в возможности полного совпадения идеала и действительности (мир может и должен быть совершенным!).

Однако для К. Маркса и Ф. Энгельса все эти недостатки социалистов-утопистов были вполне извинительны – они объясняли их классовой и исторической ограниченностью создателей утопических доктрин: «Это фантастическое описание будущего общества возникает в то время, когда пролетариат находится ещё в очень неразвитом состоянии и представляет себе поэтому своё собственное положение ещё фантастически, оно возникает из первого исполненного предчувствий прорыва пролетариата к всеобщему преобразованию общества» [4, с. 456].

Исторический материализм: первичность бытия по отношению к сознанию

В отличие от своих предшественников, марксизм построил свое учение о коммунизме не на основе абстрактных рассуждений о желаемом и должном, а на основе изучения тенденций развития западно-европейского общества. Марксизм настаивает на необходимости научного, то есть объективного рассмотрения истории развития человечества: рассмотрении его как естественно-исторического процесса, имеющего собственные законы. Представление о существовании объективных законов общественного развития явилось совершенно новым для социальной философии.

К. Маркс и Ф. Энгельс начинают свою критику исторического идеализма с очевидных вещей: прежде чем сочинять идеи, люди должны пить, есть, одеваться и т.д. В отличие от животных, активность которых направлена на приспособление к окружающей среде, человек, удовлетворяя свои потребности, преобразует природные объекты. Человеческую деятельность от жизнедеятельности животных отличает  именно ее преобразовательный характер: человек не только потребляет, но и производит.

Таким образом, в основе существования и развития общества лежит производственная деятельность людей. Она преобразовывает не только окружающий мир, но и самого человека: в зависимости от того, что и как он производит, какое место занимает в системе общественного разделения труда, формируются и его представления о мире, его отношения к другим людям, его способности. Поэтому вовсе не идеи правят миром, а вполне объективные и суровые экономические факторы. Появляющиеся в общественном сознании идеи, концепции и теории – лишь эхо процессов, происходящих в общественном бытии. Таким образом, в понимании общества К. Маркс и Ф. Энгельс реализуют материалистический принцип первичности общественного бытия по отношению к общественному сознанию. Этот принцип и составляет основу исторического материализма – социальной философии марксизма. Другими словами, учение Маркса и Энгельса никак нельзя обвинить в навязывании действительности некоего идеала, в игнорировании объективных социальных процессов. Основоположники марксизма были как раз теми людьми, которые впервые в истории европейской мысли попытались обнаружить эти процессы и именно на этой основе высветили утопизм существовавших социалистических учений.

При этом, мысля диалектически, К. Маркс и Ф. Энгельс не отрицали активной роли идей и относительной автономности общественного сознания. Речь шла только о том, что экономические процессы лежат в основе развития общества, но отнюдь не сводятся к ним. Этот нюанс не учитывают многие современные критики марксизма: тут они критикуют не столько учение К. Маркса и Ф. Энгельса, сколько идеологически упрощенное и огрубленное представление о нем.

К. Маркс: антигуманная сущность капитализма

Несмотря на все вышеизложенное, некоторые критики марксистской теории считают, что она «не свободна от проблемы утопической двусмысленности». Марксизм упрекают в том, что он «сохранил важнейший атрибут утопизма: связав историческую неизбежность с моральными категориями, марксизм сделал утопию действующим субъектом исторического процесса» [6, с. 34]. Имеется ввиду, что при всей своей объективности, марксизм давал негативную нравственную оценку капитализму и считал, что будущее за более гуманным и нравственным обществом. В данном случае критик марксизма явно путает утопизм и исторический оптимизм. Последний не противоречит объективности и научности: не только в сказках добро побеждает зло, но и в этой действительности лучшее оказывается жизнеспособнее худшего.

Тем не менее, давайте рассмотрим этическую оценку капитализма со стороны К. Маркса, раз с ней связаны попытки обвинения марксизма в утопичности. Эта оценка  вытекала из его философских представлений о человеке, его природе и сущности.

В согласии с материалистическими основаниями своего учения, К. Маркс и Ф. Энгельс считали природу человека биологической (оба философа в числе первых поддержали учение Ч. Дарвина), но сущность исключительно социальной: человек есть «совокупность общественных отношений». Вне общества человек не может стать человеком. Только вступая в общественные отношения, видя в другом человеке человека, человек открывает и реализует человека в себе.

Концепция социальной сущности человека открывает возможность конкретно-исторического, а не абстрактного рассмотрения человека. Через освоение социальных отношений, которые различны в зависимости от исторической эпохи, человек приобретает те или иные особенности своего мышления и деятельности. От меры социализации человека зависит и мера реализации им своих сущностных сил: творческого потенциала, способности к разумной и свободной деятельности. Однако эти силы могут реализоваться в жизни человека только при определённых условиях: все зависит от особенностей социального устройства общества и от места человека в этом обществе.

В этом пункте К. Маркс и начинает свою критику капитализма: сущностные силы человека не могут реализоваться в условиях капиталистического общества. Говоря проще, капитализм не дает человеку быть человеком. Предыдущие общества тоже ограничивали человека в этом вопросе, однако именно при капитализме достиг своей крайней степени процесс отчуждения человека от средств производства, от процесса производства и, как следствие, от своей человеческой сущности [2]. Создав машинное производство, человек стал рабом машины, придатком к ней. Труд рабочего – это повторение однообразных механических операций, которые не актуализируют его сущностные силы: не требуют творчества, целеполагания, исключают возможность свободного принятия решений. Таким образом, человек в процессе производства не имеет возможности производить как человек. Опредмеченные сущностные силы человека – механизмы – стали господствовать над ним, стали враждебными по отношению к своему создателю.

Причину существования капиталистического отчужденного труда К. Маркс видел в частной собственности, которая, в свою очередь, возникла на основе исторически неизбежного процесса разделения труда. По мере углубления разделения труда нарастает и отчуждение человека: частичная деятельность порождает «частичного» человека.

Однако К. Маркс усматривает в современном ему капиталистическом производстве и другую тенденцию – потребность в повышении уровня подготовленности работника, которая создает предпосылки для преодоления отчужденного труда. Поэтому К. Маркс рассматривает капитализм как общество, в котором содержатся зачатки его гибели и выхода к новому этапу развития.

«Коммунизм как гуманизм»

Противоположный отчуждению процесс, который постепенно, но оформляется в капиталистическом обществе, К. Маркс называет коммунизмом. Коммунизм – это гуманизм, это процесс возвращения человека к самому себе, это преодоление разрыва между сущностью и существованием человека [2].

Итак, мы видим, что учение Маркса о коммунизме глубоко оптимистично. Однако здесь следует внимательней присмотреться к нему, чтобы выяснить: нет ли в нем второй «ахиллесовой пяты» утопизма – неразличения идеала и действительности?

Обратимся к самой ранней работе К. Маркса, посвященной теме коммунизма. В «Экономико-философских рукописях 1844 года» мы читаем: «Коммунизм есть необходимая форма и энергический принцип ближайшего будущего, но как таковой коммунизм не есть цель человеческого развития, форма человеческого общества» [2, с. 127]. Но если коммунизм как форма общества не является целью, то что тогда таковой может быть? Это всестороннее развитие личности как разрешение противоречия между индивидом и родом.

Аналогичная формулировка сущности коммунизма была дана в «Манифесте коммунистической партии» (1848 г): «Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразоваться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние. Условия этого движения порождены имеющейся теперь налицо предпосылкой» [5, с. 447].

Итак, мы видим, что учение Маркса о коммунизме, несмотря на его исторический оптимизм, свободно от утопической мечтательности его предшественников. Маркс не питает иллюзий, что идеал может быть всецело воплощен в действительности. Если кто-то не так понял учение о коммунизме, то, скорее всего, этот «кто-то» просто не читал работ К. Маркса, а черпал свои знания о нем исключительно из идеологических источников. Сам же К. Маркс был учеником Г. Гегеля, то есть, он прекрасно понимал, что воплощение идеала – это конец истории. Поэтому коммунизм – не идеал, т.е. состояние, которое может быть достигнуто, это некая теоретическая абстракция, необходимая ему как теоретику для обозначения процессов отмирания капитализма, трансформации общества в сторону большей свободы и большего гуманизма.

При всей объективности это не автоматический процесс – он протекает через классовую борьбу пролетариата за свои права. Как известно, основоположники марксизма не ограничились открытием объективных законов истории, но и сами включились в эту борьбу.

Коммунизм как общественно-экономическая формация

Реализуя свою установку на выявление объективных законов исторического развития, К. Маркс и Ф. Энгельс создают теорию формационного развития общества. Общество в своем развитии проходит через исторически определенные, своеобразные ступени развития – общественно-экономические формации. Западноевропейское общество в своей истории прошло через первобытно-общинную, рабовладельческую, феодальную формации, находится в капиталистической формации в преддверии коммунистической. В основе каждой формации диалектическое единство производительных сил (орудия труда и люди с их умениями и навыками) и производственных отношений(отношения собственности, обмена, распределения и потребления). Определяющими (системообразующими) в этом тандеме являются производительные силы.

Производственные отношения являются базисом, то есть основой формирования и функционирования соответствующей надстройки общества: идей (политических, правовых, религиозных и проч.), господствующих в общественном сознании, и институтов, их реализующих (государство, правоохранительные органы, церковь и др.).

В теории формаций идея коммунизма получила свою наиболее детальную разработку, данную основоположниками марксизма. Первые наброски черт коммунистической формации были даны уже в «Немецкой идеологии» (1846) [4]. Однако описание коммунизма, ставшее классическим, появилось гораздо позже – в «Критике Готской программы» (1875 г): «На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!»  [3, с. 20].

В заключение следует еще раз подчеркнуть, что «Маркс не фантазировал, а органически связывал приход будущего коммунистического общества с той положительной стороной капиталистического производства, которая создает реальные предпосылки для решения вековой проблемы удовлетворения постоянно растущих потребностей населения. Эти предпосылки он видел, прежде всего, в развитии техники и тех производительных сил, которые создает капитал на высшей стадии своего исторического развития»  [8, с. 18].

Выводы

В первой части статьи мы определили, что отнесение того или иного учения к утопическому зависит, в конечном счете, от картины мира, с позиций которой дается оценка данному учению. Как правило, в этой картине мира имеется два ключевых момента:

1) убеждение в возможности совпадения идеала и действительности (мир может и должен быть совершенным!);

2) представление о возможности социального преобразования с помощью одних только идей и гениальных личностей, то есть отсутствует знание об объективных законах развития общества.

Именно эти две особенности учений социалистов-утопистов XIX в. были подвергнуты критике основоположниками марксизма и обозначены как идеалистическое понимание истории.

В противовес этому пониманию К. Маркс и Ф. Энгельс разработали свою теорию исторического материализма, полагая, что материалистической критикой своих предшественников они покончили со всяческим утопизмом. Они никогда не «фантазировали», тем более не «пророчествовали» о наступлении коммунистического общества: они выводили его из реальных фактов современной ему капиталистической действительности, из общих, глобальных тенденций ее развития.

«Рассматривая коммунизм как исторический процесс отрицания отчужденных и антагонистических форм общественной жизни, Маркс вообще не связывал с ним некие абсолютные, тем более законченные системы общественного развития. Он рассматривал становление будущего свободного общества реального гуманизма, или коммунизма, как длительный исторический процесс “снятия” (Aufhebung) частной собственности и “обратного отвоевания” человека как родового существа. По Марксу, коммунизм есть не застывшее, а постоянно изменяющееся гуманистическое или “человеческое общество”. Он венчает не историю человечества, а определенный период ее стихийного развития и открывает стадию ее сознательного развития (саморазвития)» [8, с. 15].

Дальнейшее исследование

Итак, мы видим, что марксизм не только свободен от черт утопического социализма, но даже выстраивается как его антитеза. Почему же тогда марксизм обвиняют в утопизме? Как правило, критики имеют неточное, идеологически упрощенное знание теории марксизма.

Однако любая – даже самая строгая теория – может не выдержать проверку временем: история науки даст нам тут много примеров. Поэтому следующая (заключительная) часть статьи будет посвящена месту марксистской теории в современном обществознании.