«Опровергнут» ли К. Маркс? (Марксизм и большевизм)

Можно ли считать учение К. Маркса теорией, опровергнутой опытом коммунистического строительства в России? Для ответа на этот вопрос проводится различение марксизма как теории и как идеологии, а также  рассматривается отличие советского марксизма от аутентичного Маркса.

Ключевые слова: большевизм, коммунизм, ленинизм, марксизм, общественно-экономические формации, социализм.

Введение

В современном массовом сознании стало расхожим представление о марксизме как об утопии. Те же, кто лучше знаком с учением К. Маркса (хотя бы в рамках вузовской философии), хоть и признают за ним статус научной теории, считают его «уже давно опровергнутым». Главный аргумент, который современные противники марксизма выдвигают против учения К. Маркса, состоит в том, что коммунизм в Советском Союзе так и не был построен, а социализм «оказался не жизнеспособным».

Действительно, если обратиться к программе КПСС, принятой на ХХII съезде в 1961 году, то коммунизм в нашей стране должен был быть построен уже к 1980 году. Казалось бы, о чем тут спорить: теория «фальсифицирована» и должна быть отброшена как устаревшая, так как не выдержала «эмпирической проверки»!

Однако Программа партии – это идеологический документ, а марксизм существует не только как идеология, но и как философское, социологическое, политическое и экономическое учение. В самом учении К. Маркса нет никаких конкретных сроков, когда должен наступить коммунизм. В этом плане учение Маркса о коммунизме – скорее социофилософское, чем конкретно-научное, а потому не может быть фальсифицировано в том смысле, в каком может быть опровергнута, например, естественно-научная теория. Это также может означать, что время коммунистического общества просто еще не пришло. Такая точка зрения в современной обществоведческой литературе тоже есть: «СССР ушёл. Но он ушёл в будущее» [1, с. 249].

Однако самый большой вопрос: строили ли у нас в стране коммунизм именно по К. Марксу? Ведь, как известно, отечественные марксисты уже на II съезде РСДРП (1903 года, Брюссель – Лондон) разделились на меньшевиков и большевиков. Был ли большевизм достаточно аутентичен марксизму?

Советская философия и идеология утверждала, что Ленин, Сталин и большевики «творчески развили марксизм». При этом неизменно цитировалась фраза Ленина о том, что «марксизм не догма, а руководство к действию». Однако не оказалось ли «творческое развитие» учения К. Маркса на самом деле его искажением? Если да, то вопрос о «фальсифицированности» марксизма опытом социалистического строительства должен быть снят. Тогда «опровергнут» не марксизм, а большевизм (хотя это тоже надо еще доказать).

Поэтому в данной статье мы рассмотрим: 1) позицию самого Карла Маркса относительно применимости его теории к России; 2) сущность спора между меньшевиками и большевиками. Только на основе этого мы сможем ответить вопрос, поставленный в заглавии статьи.

1. Теория общественно-экономических формаций

Карл Маркс (1818-1883) и Фридрих Энгельс (1820-1895) разрабатывали свою теорию общественно-экономических формаций применительно к «мировой истории». Однако если мы присмотримся к тому, что они подразумевали под «мировой историей», то окажется что это история Западной Европы.

Общественно-экономические формации – это исторически определенные ступени развития общества, сменяющие друг друга в силу объективных законов развития. В основе каждой формации лежит исторически обусловленный способ производства: единство производительных сил (орудия труда и люди с их умениями и навыками) и производственных отношений (отношения собственности, обмена, распределения и потребления). Характер производственных отношений зависит от уровня развития производительных сил (хотя в силу диалектического взаимодействия есть и обратное влияние, но оно  второстепенное). Эту зависимость опосредует процесс разделения труда, который лежит в истоках появления частной собственности. Разделение труда по мере развития техники все более углубляется.

Таким образом, в основе трансформации общества лежит производственная деятельность людей, которая определяет все остальные сферы жизни общества, в том числе – духовную. Таковы основные положения исторического материализма (первичность общественного бытия по отношению к общественному сознанию) и развитой в его контексте теории формаций [4; 6].

Согласно учению Маркса и Энгельса, западноевропейское общество в своей истории прошло через первобытно-общинную, античную (рабовладельческую), феодальную формации и находится в капиталистической формации в преддверии коммунистической [4; 5]. Переход от одной формации к другой означает социальную революцию, то есть качественный скачок в развитии социальных отношений, предполагающий соответствующие преобразования и в политической сфере.

Ни Маркс, ни Энгельс не распространяли своего учения на весь мир. В частности, они выделяли отдельный  «азиатский способ производства», существующий в Индии, Китае, арабских странах и совмещающий в себе черты как феодального, так и рабовладельческого общества, но не являющейся ни тем, ни другим [4]. 

Куда дальше будет эволюционировать азиатский способ производства? Решать эту проблему К. Маркс и Ф. Энгельс предоставили мыслителям соответствующих стран. Поэтому, если бы классики марксизма каким-то чудом смогли оказаться в XX веке, то были бы наверняка сильно удивлены тому, что их имя написано на знаменах коммунистов Китая, Вьетнама и еще ряда азиатских стран.

• Россия и «мировая история»

Ну а что же Россия? Как известно, среди основателей Первого Интернационала вместе с К. Марсом был русский народник, основатель анархизма Михаил Бакунин (1814-1876). Среди знакомых революционеров у Маркса и Энгельса было также немало других русских народников. Разумеется, их очень интересовал вопрос: применима ли теория формаций к России?

Сохранилась переписка Ф. Энгельса с русскими революционерами, где он отвечает на этот вопрос.  Если кратко резюмировать позицию Энгельса, то она такова: если Россия является частью Западного мира, то тогда теория формаций приложима и к России. Если же Россия идёт каким-то своим особенным путём, как считали славянофилы, то нет. В общем, ответ о мере применимости своего учения к России Маркс и Энгельс предлагали решать сами русским.

Придерживаясь тезиса Г. Гегеля о том, что истина всегда конкретна, основоположники марксизма не горели желанием экстраполировать свое учение на Россию. Правда, в одной из своих статей Ф. Энгельс высказал предположение, что русская крестьянская община по мере развития капитализма распадется аналогично тому, как распались такие общины в Германии. Поэтому надежды русских народников на русскую общину как оплот будущей коммунистической формации, благодаря которой Россия сможет «проскочить» капитализм, он был склонен считать утопичными.

Для российских последователей Карла Маркса его учение было проблематичным еще в одном аспекте. Даже при беглом  взгляде на перечень общественно-экономических формаций, мы можем заметить, что он не вполне соответствует истории России. Рабовладения, как известно, в России никогда не было. Конечно, некоторые писатели и публицисты могут говорить о крепостном праве как о «рабстве», но даже советские марксисты понимали, что это утверждение носит не строго научный, а только метафорический характер. Такого рабовладения, которое существовало в Древней Греции и Риме, в России не было. Россия не занималась и работорговлей, которое процветало в Америке и Западной Европе вплоть до XIX века.

Азиатского способа производства у нас тоже не было. Капитализм начал развиваться, но  значительно позже, чем в Европе. В этом плане, если исходить из линейной модели развития истории, на которой строилось учение К. Маркса, Россия оказывалась страной отстающей, догоняющей.

• Меньшевики и большевики

Если учесть вышеуказанные сложности, то неудивительно, что русские марксисты уже в самом начале своей истории раскололись на два непримиримых лагеря: ортодоксальных последователей учения Маркса в лице меньшевиков и тех, кто горел желанием «творческого развития» марксизма, то есть, большевиков.  Во главе первых стояли Г. В. Плеханов и Ю. О. Мартов. Вторых возглавил В. И. Ленин (1870-1924). По воспоминаниям Н. К. Крупской, этот раскол был для Ленина очень болезненным, так как он с большой симпатией относился к Мартову как человеку и другу.

Меньшевики считали, что Россия не готова к коммунистической революции, потому что уровень развития производительных сил у нее даже ниже, чем в Западной Европе. Поэтому если для России и возможен переход к коммунизму, то только после того, как это произойдёт в Западной Европе, либо одновременно с ней – в случае  включения России в процесс мировой Революции.

На мировую революцию надеялись и большевики, но отставание производительных сил от западных они не считали принципиальным моментом, так как новые, прогрессивные производственные отношения (общественная собственность, справедливое распределение) смогут открыть простор для быстрого развития производительных сил. Таким образом, большевики в меньшей степени, чем К. Маркс, придавали значение экономической детерминации социального процесса, делая ставку на классовую борьбу и подключение к рабочему классу (еще не столь многочисленному, как на Западе) еще и беднейшего крестьянства.

Согласно учению К. Маркса и Ф. Энгельса, капитализм уступит место коммунизму только тогда, когда капитализм полностью исчерпает себя, а это произойдет на основе выхода производительных сил на более высокий уровень, чем капиталистический. «Однако Ленин представлял себе капитализм как взаимосвязанную систему, объединяющую в себе государства, находящиеся на разных этапах капиталистического развития, и, <…> полагал, что наиболее уязвимыми звеньями мирового капитализма являются не развитые, а развивающиеся страны» [2, с. 122].

Тезис Ленина о возможности победы пролетарской революции в «слабом звене» капиталистической системы, как мы знаем, вполне подтвердился реальным ходом событий. «Бороться с капитализмом, существующим в зачаточном состоянии, конечно, проще, чем сражаться с ним в его зрелой и развитой фазе. Но ведь борьба с несуществующим противником оборачивается и иллюзорной победой. Итогом становится обычно не победа малочисленного пролетариата над зарождающейся буржуазией, а воспроизводство на новом витке и в новом обличии традиционной системы власти, которая в ходе революции обретет лишь новые возможности и средства для своего тотального господства над обществом» [7, с. 547]. 

Отобрать («экспроприировать») у капиталистов завод или станок можно, но чтобы его присвоить как общенародную собственность, надо чтобы этот народ смог ее освоить: прочитать инструкции к станкам (которые были, как правило, на немецком языке), организовать производство, уметь рассчитать издержки и сопоставить с доходами и т.д. Иначе частная собственность не станет общественной, а в лучшем случае только государственной. Народ же в массе своей был еще даже неграмотным. Кухарка тоже не могла управлять государством – ей для этого надо было учиться и учиться.

После октября 1917 г. В.И. Ленин прекрасно понимал все это, поэтому продолжал надеяться на мировую революцию вплоть до своей кончины. В статье «Лучше меньше, да лучше», продиктованной 2 марта 1923 г., он размышляет о том, какая политика поможет Советской власти продержаться «вплоть до победы социалистической революции в более развитых странах», «удастся ли нам продержаться при нашем мелком и мельчайшем крестьянском производстве, при нашей разоренности до тех пор, пока западноевропейские капиталистические страны завершат свое развитие к социализму»  [3, с. 402].

Таким образом, концепция социализма, содержавшаяся в трудах Ленина вплоть до его самых последних работ включала тезис о всемирной социалистической революции.

• Теория построения социализма в отдельно взятой стране

Эту концепцию иногда приписывают В. И. Ленину, но настоящими ее создателями являются Н.И. Бухарин (1888-1938) и В.И. Сталин (1879-1953). Она стала официальной доктриной государства после XIV съезда ВКП(б) в 1925 году. 

Эта концепция прямо противоречила учению К. Маркса и Ф. Энгельса, которые рассматривали коммунистическую революцию как «всемирный процесс». (Напомним, что под «всем миром» у них понималась исключительно Западная Европа.) Как писал Ф. Энгельс, «…коммунистическая революция будет не только национальной, но произойдет одновременно во всех цивилизованных странах, то есть, по крайней мере, в Англии, Америке, Франции и Германии. <…> Она окажет также значительное влияние на остальные страны мира и совершенно изменит и чрезвычайно ускорит их прежний ход развития. Она есть всемирная революция и будет поэтому иметь всемирную арену» [9]. 

Однако советские марксисты в лице И. В. Сталина считали, что победа социализма может идти как бы в два этапа: построение социализма только в одной стране – это, конечно, еще «неполная победа». Только после осуществления социалистических революций в одной или нескольких передовых капиталистических странах можно будет говорить о «полном» построении социализма [8].

Отсюда вытекали и разночтения с исходным марксизмом по вопросу «отмирания государства». С точки зрения И. В. Сталина, государство может сохраниться и при коммунизме, если не будет устранено капиталистическое окружение.

Выводы

Итак, «опровергнут» ли К. Маркс? Можно ли считать, что его концепция социального развития (теория общественно-экономических формаций) окончательно фальсифицирована опытом коммунистического строительства в СССР?

В ходе подготовки ответа на этот вопрос, мы обнаружили следующее:

1. Основатели этого учения разрабатывали его, опираясь на историю  Западной Европы, и делали прогноз о переходе к коммунистической формации тоже только для Западной Европы. Меру применимости своей теории к странам Азии и России они предоставляли определить мыслителям соответствующих стран самостоятельно.

2. Русские марксисты очень быстро разделились на ортодоксальных (меньшевики) и неортодоксальных (большевики) последователей марксизма. Социализм (как первую фазу коммунизма) в России строили, опираясь на ленинско-сталинский вариант марксизма, который отошел от строгого экономического детерминизма исходного учения, а также предполагал возможность построения коммунизма в отдельно взятой стране.

        На основе изложенного можно твердо заявить, что теория Маркса не была фальсифицирована опытом коммунистического строительства в России, так как это строительство осуществлялось на основе учений Ленина и Сталина, а не Маркса.

«Опровергнуть» К. Маркса может только опыт социально-экономического развития Западной Европы, которая и была материалом для изучения и областью приложения марксизма. Однако это тема уже другого исследования. До какой степени оказались «фальсифицированы» учения Ленина и Сталина – это тоже отдельный вопрос, выходящий за рамки данной статьи.