Трудовая этика. Протестанты и старообрядцы: сходство и различия

        Религию обычно относят к духовной сфере общества, но подобное разделение довольно условно. Религия влияет на все сферы общества, даже, как ни странно для современного почти полностью секулярного мира, на экономическую деятельность. Способ производства оказывается зачастую самым неожиданным образом связанным с мировоззрением. За изменением восприятия окружающего мира зачастую следует изменение отношения как к природе, так и к культуре, что и фиксируется на уровне конфессионально обусловленной трудовой этики.

В Средние века, во время зарождения капиталистических отношений, все сферы европейского общества были так или иначе связаны с религией, трудовая этика не была исключением. Окончательное оформление капиталистических отношений на Западе связывают с Реформацией и складыванием протестантской этики. О масштабах этого влияния ведутся споры, но сам факт влияния не подвергается сомнению. Что касается православной церкви и отечественной истории, то здесь мы наблюдаем феномен старообрядчества, особое положение которого привело к формированию мощного экономического потенциала, в XVIII-XIX веках старообрядцы занимали важное место среди российских предпринимателей. Старообрядческие капиталы образовывали огромный сегмент российской экономики: во владении старообрядцев было примерно 60% или даже 75% капиталов дореволюционной России [6, с. 326].

Христианская трудовая этика протестантов и старообрядцев, в конечном итоге, была реализована в успешной экономической деятельности. Но какие основы трудовой этики привели к подобному результату? Какие сходства и различия имеет трудовая этика старообрядцев и протестантов? Этому вопросу и посвящена данная статья.

Для начала нужно определиться с терминологией: трудовая этика может быть определена как совокупность норм и ценностей, которые имеют определенные группы людей относительно труда. Общехристианская трудовая этика восприняла и теологически интерпретировала антигностические установки, согласно которым материальный, видимый тварный мир не следует слишком демонизировать: ведь его сотворил благой Бог, который любит все свое творение, включая и человека.

        Человеческая потребность в труде и сама трудовая деятельность рассматриваются в качестве «соработничества» людей Богу. Именно благодаря способности быть творческим «сотрудником» Богу, созидать новое, еще не бывшее в человеке, созданном «по образу и подобию Божию», и проявляется богоподобие человека [3, с. 247]. Необходимость труда, прямая обязанность людей трудиться основывалась на известном выражении апостола Павла: «Если кто не хочет работать, пусть и не ест» (2 Фесе. 3:10).

        Отцы Церкви в Средневековье воспринимали труд как поручение Божье. Это справедливо как для западных, так и для восточных Отцов. Так, западный святой Амвросий Медиоланский учил, что труд принадлежит к достоинствам человека; уже до грехопадения Бог дал поручение людям трудиться. Восточные Отцы постоянно подчеркивали приоритет духовной составляющей трудовой деятельности, подчеркивали достоинство устремленной к Богу души, утверждающееся в труде [3, с. 249]. Эта особенность мировоззрения в дальнейшем будет воспринята и старообрядцами.

        Итак, особенно заметно влияние религии на трудовую этику и экономическую жизнь прослеживается у протестантов и старообрядцев. Классическим трудом, в котором анализируется связь протестантской этики и экономической деятельности, развития капитализма, является работа Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» (1905). Немецкий социолог связывает активное распространение капиталистических отношений с Реформацией и формированием протестантизма, так как это привело к рационализации всех сторон жизни [2].

        Согласно Веберу, новая религиозная этика освятила трудовую деятельность, постепенно освободила приобретательство от традиционного пресса, разорвала оковы, ограничивающие стремление к наживе, придавая каждодневному труду рационалистический, методический характер. Твердость веры становится могущественным орудием систематизации, упорядочивания хозяйственной жизни [7, с. 118]. Для утверждения духа капитализма, адекватного современному, решающей, согласно концепции Вебера, была именно религиозно-нравственная мотивация носителей протестантизма.

        Протестантская этика, по мысли Вебера, представляет собой как чисто религиозное явление, так и еще один шаг по пути рационализации этических отношений. В результате стечения многих обстоятельств протестантская этика, вступив во взаимодействие с материальной культурой, образовала новое явление, «новое вещество» — рационалистический дух капитализма [7, с. 122].

        Хотя Вебер также указывал на то, что протестантская этика была не единственным, а только одним из многих факторов, которые повлияли на формирование современной капиталистической системы: факторов духовного, экономического, правового и политического порядка, сделавшая возможной встречу аморального капитализма и религиозной этики [2]. Многие ученые все же критиковали его концепцию за неточности и «европоцентризм», говорили о том, что капитализм начал формироваться еще до Реформации, и не только в Европе, и что даже в современном мире капиталистический уклад не является одинаковым во всех странах мира, везде он имеет свою специфику. Но, несмотря на определенные недостатки, нельзя отрицать справедливые выводы Вебера относительно влияния протестантской этики на скорость формирования и распространения, а также сам капиталистический уклад в Европе и за океаном.

        Согласно протестантской этике, труд и профессиональная успешность ценятся  особенно высоко, так как имеют особое отношение к спасению человека. Протестантские реформаторы подчеркивали взаимосвязь между профессией и призванием. По их мнению, при осуществлении нашей ежедневной профессиональной деятельности мы выполняем Божественное призвание; в нем мы все работаем над раскрытием творения. Трудовая деятельность протестанта непосредственно связана с его религией. Признаком истинной веры протестантизм считает не столько внешнее выполнение человеком религиозных предписаний, сколько честное выполнение своих обязанностей.

        Появление старообрядческой этики, в свою очередь, имело совсем другие причины и историю. При прямом сравнении становится очевидно, что явления старообрядчества и протестантизма выражали разнонаправленные тенденции. Протестантизм олицетворял реформаторское направление, нацеленное на упразднение существующего порядка вещей. Староверы, напротив, стремились сохранить в целостности форму и содержание русского православия, выступали против реформ, затрагивающих обряды, книги и богослужебную практику. Лишь поневоле в ситуации гонений и преследований, в борьбе за выживание им пришлось пойти на существенные изменения. Протестантизм является органичным явлением западного христианства, определенным историческим этапом в европейской истории, тогда как старообрядчество — часть русской версии восточного Православия со всеми вытекающими отсюда особенностями [7, с. 130].

Старообрядцы занимались экономической деятельностью, отчасти, вынужденно. Находясь в позиции гонимого меньшинства, не имея возможности применить свои таланты на государственной службе или в других сферах общественной жизни, наиболее талантливые и способные старообрядцы концентрировали всю свою энергию на занятии предпринимательством.

Несмотря на то, что результат, казалось, был одинаковым – успешная экономическая деятельность, к этому привели разные этические установки. Протестантизм полагает, что если человек много работает в материальной сфере и имеет осязаемый же результат, значит – с ним Бог. Православный же путь, вершиной которого была монашеская аскеза, рассматривал труд как средство духовного воспитания и подготовку к «духовному деланию». В условиях преобладания духовно-созерцательного мотива над деятельностным труд рассматривался Преданием как орудие спасения души и тела от греховных искушений. В отличие от католичества и протестантизма, православие пронизывает «религиозным вдохновением» не только храмовую жизнь, но и весь быт человека [3, с. 250]. Это не значит, что все старообрядцы-предприниматели руководствовались исключительно духовными мотивами, но в целом подобное отличие в этике имелось.

Также можно заметить, что протестантская и старообрядческая этики имеют разное сотериологическое наполнение. Согласно протестантской трудовой этике — добросовестный труд и бережливая жизнь — долг каждого оправданного, т.е. уже по сути спасенного Богом христианина, а согласно старообрядческому пониманию, добрые дела, совершаемые в том числе «благотворителями» и «благодетелями» (старообрядцы часто занимались благотворительностью), только способствуют обретению спасения, которое еще нужно заслужить [6, c. 327]. Безусловно, огромное влияние имели также разные социально-политические условия, в которых формировались протестантизм и старообрядчество.

Таким образом, наиболее важной причиной успешного хозяйствования староверов стала их идеология. Религиозный фактор в предпринимательстве старообрядцев проявился в наиболее выраженном и концентрированном виде. Достижение успеха рассматривалось как результат нравственной чистоты человека и проявления его духовной жизни. Но при этом главным приоритетом было спасение души, поэтому достижение этой цели не было напрямую зависимо от успешной хозяйственной деятельности, в отличие от протестантизма, где богатство и материальный успех являлись видимым доказательством спасения души протестанта [1, c. 279].

        Конфессиональное мировоззрение старообрядцев определило их высокий хозяйственный и предпринимательский потенциал. Главным пунктом в нем стал сильнейший эсхатологический мотив – в этом заключается еще одно отличие.

        Апокалипсические пророчества были для староверов не просто абстрактными предзнаменованиями, которые должны были осуществиться в будущем, но абсолютно реальной перспективой. Этому способствовало катастрофическое положение, в котором находились сами старообрядцы. Вынужденные прятаться и скрываться от действий государства, они поддерживали свою жизнеспособность на минимально низком уровне. В результате в их сознании реальная жизнь совпадала с картинами Апокалипсиса, описанного в Священном Писании, и тем самым Конец Света являлся для них наступившей реальностью.

Постоянный стресс апокалипсического существования привел к обновлению культурно-поведенческих установок староверия. Мировоззрение старообрядцев, исполненное эсхатологических и мессианских идей, сформировало в них такие качества, как истовость не только в вопросах веры, но и в бытовой и хозяйственной жизни [1, c. 280]. Такое положение дел привело к сплочению старообрядческих общин, когда каждый промышленник понимал, что он работает не для себя, а на благо общины, частью которой он продолжал оставаться.

        Повышенная религиозность старообрядцев-предпринимателей обусловила высокую нравственную поведенческую модель в рамках занятия предпринимательской деятельностью. Отказ от расточительства, основательность, методичность, трудолюбие – воспитание и культивирование этих этических норм в сочетании со строгим следованием православной традиции оказалось наиболее продуктивным для занятия предпринимательской деятельностью и выдвижения из среды старообрядцев промышленных лидеров.

        Таким образом, несмотря на некоторое внешнее сходство, протестантская и старообрядческая трудовая этика значительно отличаются в своих основаниях и истории происхождения. Кардинально отличаются и их дальнейшее развитие. Если старообрядческая экономическая деятельность, как и любая другая, имела своим переломным моментом крах Российской империи, то протестантская трудовая этика, согласно Веберу, привела к торжеству мирового капитализма. Хотя остались ли там следы какой-либо этики – вопрос дискуссионный.