Почему гибнут цивилизации?

Статья посвящена рассмотрению объяснительных концепций гибели цивилизаций в рамках циклических моделей развития истории, появившихся в XX веке (О. Шпенглер, А. Тойнби, Л.Н. Гумилев).

Ключевые слова: евразийство, история, культура, надлом, развитие, цивилизация, этногенез.

Введение: две модели истории

С точки зрения векторной (линейной) модели исторического времени, которая пришла в нашу культуру вместе с христианством, вопрос о гибели цивилизаций неправомерен. Считается, что существует единая «всемирная история», в рамках которой происходит передача культурной эстафеты от одной эпохи – к другой и от одной цивилизации – к другой цивилизации. Все современные концепции будущего человечества строятся на молчаливом предположении, что у современной западной цивилизации не будет конца. В частности, все надежды и одновременно страхи при взгляде на НТП проистекают именно из такого понимания развития цивилизации.

Совсем другая картина вырисовывается, если мы обратимся к циклической модели исторического времени. Правда, в рамках современных социогуманитарных исследований эти модели влачат преимущественно маргинальное существование.

Однако если мы обратимся к истории человеческой мысли, то обнаружим: исходные представления о развитии мира, человека и общества были как раз не линейными, а циклическими. Основатель диалектики (учения о развитии) древнегреческий философ Гераклит Эфесский учил, что «этот космос… есть вечно живой огонь, мерами потухающий и мерами возгорающийся». Такая же грандиозная картина вселенского круговорота «дней» и «ночей» бога Брамы разворачивается в индуизме.  Аналогично мыслят и все историки древнего мира: империи возвышаются и гибнут – все в этом мире имеет как начало, так и конец.

Первым, кто в истории новоевропейской мысли обратился к циклической модели развития цивилизаций, был наш соотечественник – историк Николай Яковлевич Данилевский (1822-1885). Он изложил свою концепцию в книге «Россия и Европа» [2]. К сожалению, она осталась практически неизвестной для западного читателя, и в XX веке циклическую модель истории «переоткрыл» немецкий историк Освальд Шпенглер (1880-1936) [5]. Затем был англичанин Арнольд Тойнби (1889-1975) [4].  Среди отечественных историков XX века нельзя не упомянуть Льва Николаевича Гумилева (1912-1992) и его концепцию «этногенеза» [1]. В данной статье мы рассмотрим: какой ответ на вопрос о причинах гибели цивилизации дает каждый из них.

Однако предварительно (для обоснования актуальности нашего обращения к этим концепциям) приведем ряд соображений в поддержку циклической модели истории.

1. Свидетельства нелинейности истории

Если присмотреться к истории Западной Европы, то мы обнаружим, что представление о линейности того же научно-технического прогресса – лишь иллюзия. Яркое свидетельство тому – римские акведуки, разрушенные и забытые на столетия; откат европейцев от античной городской культуры – к архаике в средние века.

Даже в случае наличия «культурной эстафеты» мы видим, что она никогда не обходится без потерь. Например, Западная Европа вплоть до XV века не знала о существовании Аристотеля – он пришел в европейскую культуру из мусульманского востока на арабском языке и с арабскими комментариями. Спасибо арабам за то, что сохранили и преумножили его наследие. Но есть ли у нас гарантия, что мы не забыли никаких других выдающихся мыслителей Античности? А главное – верно ли мы понимаем того же Аристотеля или Платона, после того как их приспособило к своим нуждам христианство? Да, другая цивилизация лишь «утилизирует», по выражению Ле Гоффа [3], достижения другой цивилизации, не будучи способной творить по ее канонам. То же, что для нее оказалось ненужным, невостребованным, переходит в область просто несуществующего.

Кроме этого, любое культурное заимствование, что очевидно, предполагает трансформацию смыслов заимствованного элемента, когда он встраивается в новый контекст. Достаточно сравнить русское православие с византийской ортодоксией, чтобы понять, что это именно так. Примеры можно множить бесконечно. Например, японский дзэн-буддизм явно отличается от заимствованного у китайцев чань-буддизма, а  последний – от исходного учения Будды. Та же античная цивилизация, существуя рядом с более зрелой цивилизацией Древнего Египта, многое взяла у нее – не только ряд научных идей, но и миф о подземном царстве. Тем не менее, образ Аида сильно отличается от  царства Осириса.

Ну и, наконец, есть цивилизации, совсем выпавшие из «мировой истории». Например, в долине Инда (современный Пакистан) в III тысячелетии до н. э. существовала цивилизация, условно называемая хараппской. Это было городская культура достаточно высокого уровня развития, которая имела свою письменность, но расшифровать ее не удалось исследователям до сих пор. Причины упадка и гибели этой цивилизации тоже неясны.

Таким образом, цивилизации все же гибнут, пройдя некий цикл своего развития. Лишь некоторые достижения могут оказаться востребованными другой – более молодой цивилизацией, а все остальное может просто уйти в небытие. Поэтому существование единой всемирной истории – не более чем новоевропейский миф. У каждой цивилизации – своя собственная история. Именно на таких предпосылках понимания истории строятся концепции Освальда Шпенглера, Арнольда Тойнби и Льва Гумилева.

• Шпенглер: цивилизация как «закат» культуры

Немецкий историк, последователь Ф. Ницше, О. Шпенглер изложил свой взгляд на историческое развитие ровно сто лет назад в  двухтомном сочинении «Закат Европы» (1918 – 1922).

Он тоже считал, что не существует единой всемирной истории, а есть
история отдельных культур. Жизнь культуры подобна жизни живого организма: рождение, достижение высшего пика своего развития, старение и умирание. Если человек живет до ста лет или чуть больше, то срок жизни культуры – примерно 1 тысяча лет.

В прошлом и настоящем человечества он насчитал 8 культур, прошедших этот цикл:  культура майя-ацтеков, индийская, китайская, вавилонская, египетская, аполлоновская (античная), магическая (иудейская и арабо-мусульманская) и фаустовская (западноевропейская) культура. Последняя только-только вступила в фазу своего «заката», чем и объяснялось название книги Шпенглера. Еще он выделил «русско-сибирскую» культуру, которая, на его взгляд, еще не завершила своего цикла.

Почему происходит закат, а потом и умирание культуры? На этот вопрос Шпенглер не дает прямого ответа, ссылаясь на то, что такова судьба всего живого.

Однако он достаточно подробно описывает – каковы признаки этого «заката». Собственно только к этому – последнему этапу развития культуры он применяет термин «цивилизация». Итак, согласно О. Шпенглеру, цивилизация – это «закат», кризис культуры. Выражается он в угасании творческого начала: стареющая культура перестает создавать новые формы, а занимается лишь самоцитированием. Поэтому неоготика, необарокко, неоклассицизм в искусстве Западной Европы – это, по Шпенглеру, признак вступления «фаустовской» культуры в фазу своей цивилизации. Если что-то новое и появляется, то как заимствование из чужих культур.

Шпенглер находит много аналогий между Западной Европой XIX века и Римом времен упадка. В обоих случаях «душа выходит в отставку» и воцаряется разум; на смену общинной деревни приходит «мировой город» (урбанизация), почитание героев сменяется культом успешных людей. Искусство из средства воспитания и очищения души превращается в форму пассивного отдыха, существенно упрощая свое содержание: говоря современным языком, Шпенглер пишет о широком распространении массового искусства.

Таким образом, цивилизация – это «засохшее дерево культуры», которое может и дальше веками скрипеть на ветру истории (как, например, культура Индии после эпохи Будды), но на нем не появится больше ни одного зеленого листочка. Либо порыв исторической бури однажды с корнем вырвет это уже мертвое дерево (как это случилось, например, с культурой Вавилона).

• Тойнби о «механизме» гибели цивилизаций

В отличие от Шпенглера, британский историк, культуролог и социолог А. Тойнби пытается вскрыть «механизм» гибели цивилизаций.

Понятие «цивилизация» он употребляет тоже в ином смысле – это не завершающий этап развития культуры, как у Шпенглера, а некая локальная культура (культура группы стран, опирающихся на общее духовное наследие).

В своем фундаментальном труде «Постижение истории» (12 томов, написанных с 1934 по 1961 год) в истории человечества он выделил 21 цивилизацию. Впоследствии увеличил их число до 36,  из которых 13 определил как «независимые», а остальные как «дочерние» (вторичные) или недоразвитые («замороженные»). Из числа независимых цивилизаций Тойнби выделил 5 «цивилизаций 3-го поколения», которые в настоящее время являются  «живыми»: 1) западно-христианская, 2) восточно-христианская (православная), 3) исламская, 4) индуистская и 5) дальневосточная. Критериями цивилизационного единства являются по Тойнби иерархическая структура, «универсальное государство» и «универсальная религия».

Существенное отличие концепции Тойнби от шпенглеровской модели – признание объединяющей роли мировых религий. С его точки зрения, мировые религии – это высший продукт исторического развития, воплощающий культурную преемственность и духовное единство вопреки замкнутости отдельных цивилизаций. Поэтому цивилизации – это не абсолютно закрытые в себе миры, передающие друг другу только технику (но не дух), как у Шпенглера. Согласно Тойнби, между некоторыми цивилизациями существуют «отцовско-сыновьи» связи, т. е. некоторые цивилизации способны порождать своих преемников, географически расположенных не обязательно в том же регионе. Например, эллинская (древнегреческая) цивилизация породила как православно-христианскую (византийскую, а в третьем «поколении» – русскую), так и западную цивилизацию.

Более того, Тойнби видит в этой «культурной эстафете» некую прогрессивную тенденцию. Он вводит метафору циркулярной пилы, которая, проделывая свои круги (возникновения, расцвета и гибели цивилизации), все глубже постигает духовную истину и передает потомкам эту истину, купленную ценой страданий (как Римская империя, погибая, передала варварам христианство). Таким образом, Тойнби в своих конечных выводах, пусть и в ослабленной форме, но восстанавливает идею единства мировой истории. Мировая цивилизация оказывается не предпосылкой, а результатом исторического процесса.

Полный «жизненный цикл» цивилизации предполагает стадии возникновения (genesis), роста (growth), надлома (breakdown) и разложения (disintegration), после чего цивилизация гибнет. Используя терминологию философии А. Бергсона, А. Тойнби связывает стадии «возникновения» и «роста» с энергией «жизненного порыва», а  «надлом», «упадок» и «разложение» –  с «истощением жизненных сил».

Почему же происходит это «истощение»? А. Тойнби отвечает на это с помощью концепции «вызов-ответ». Возникновение цивилизации и ее прогрессивное развитие зависят от ее способности дать адекватный «ответ» на тот или иной исторический «вызов»: сложные климатические условия, набеги соседних варварских племен и т.п.  Если нужный ответ не найден, в социальной системе возникают проблемы, которые, накапливаясь, приводят к «надлому» и к дальнейшему упадку. Выработка «ответа» – это социальная функция «творческого меньшинства», которое выдвигает новые идеи и проводит их в жизнь, увлекая за собой «инертное большинство». В период начала и расцвета цивилизации власть сосредоточена в руках людей, обладающих дарованиями и заслугами, моральным авторитетом в обществе.

С течением времени происходит постепенное ухудшение состава правящей элиты, она превращается в замкнутую самовоспроизводящуюся касту. На смену «творческому меньшинству» приходит «господствующее меньшинство», опирающееся уже не на духовный авторитет, а на более примитивные инструменты власти: прежде всего на силу оружия. На противоположном социальном полюсе формируется «внутренний пролетариат» – социальный слой, ведущий паразитическое существование и неспособный ни к труду, ни к защите отечества, но в любой момент готовый к возмущению, коль скоро не будут удовлетворены требования «хлеба и зрелищ». Дестабилизацию цивилизации увеличивает еще и «внешний пролетариат» – соседи, находящиеся на более ранней ступени цивилизационного развития. Цивилизация, подточенная внутренними противоречиями, обычно рушится под напором этой варварской силы.

Основным вызовом, определившим развитие русской православной цивилизации, Тойнби считал непрерывное внешнее давление, начавшееся в 1237 году с походом на Русь хана Батыя. Ответ заключался в изменении образа жизни и обновлении социальной организации, что создало возможность не только дать отпор кочевникам, но и завоевать их земли, преобразовав кочевые пастбища в засеваемые поля. Следующий «вызов» случился в XVII веке со стороны западного мира, а именно Польши. «Ответом» было основание Петербурга Петром I и создание русского флота на Балтийском море. Образование СССР А. Тойнби рассматривал как «контрудар», отбивающий назад то, что Запад навязал России в XVIII веке.

Оценивая современную ему ситуацию (середина XX века), Тойнби утверждал, что «на вершине своего могущества Запад сталкивается с незападными странами, у которых достаточно стремления, воли и ресурсов, чтобы придать миру незападный облик». Тойнби предсказывал, что в XXI веке определяющим историю вызовом станут выдвинувшая собственные идеалы Россия, исламский мир и Китай.

• Теория этногенеза Л. Н. Гумилева

Советский этнограф, историк и философ Лев Николаевич Гумилев называл себя «последним евразийцем».

Евразийство возникло в 20-е г. ХХ в. в «русском зарубежье» на основе осмысления опыта коммунистической революции 1917 г. Оно дало новое решение проблемы «русского пути». В отличие от славянофилов, которые считали Россию частью славянского мира, и от западников, которые считали Россию частью западного мира, евразийцы рассматривали Россию как особый, самостоятельный мир – Евразию, судьба которой складывается из судьбы входящих в нее народов. Они считали, что Россия – особая страна, органично соединившая в себе черты Европы и Азии. Особое значение среди других черт российской культуры евразийцы придавали «туранскому элементу» – ассимилированным в период монголо-татарского ига элементам восточной культуры. Евразийцы отрицательно относились к деятельности Петра I, который положил начало чуждой для России европеизации. В этом контексте революция 1917 г. оценивалась ими как выход России из чуждого ей западного окружения и вступление на путь самобытного развития.Будущее России евразийцы видели в идеократическом государстве с сильной централизованной властью, опирающейся на национальную идею как всеобщее, массовое мировоззрение.

Основные работы Л. Н. Гумилева по интересующей нас проблеме: «Этногенез и биосфера земли» (1974), «Древняя Русь и Великая степь» (1989).

Основное понятие Л. Н. Гумилева – этнос, понимаемый как социокультурная общность; форма внутренней дифференциации человечества в зависимости от географических условий и хозяйственной деятельности. Этногенез – локальный вариант внутривидового формообразования. Единство этноса – в осознании своей общности (Мы – Они) и в фундаментальных стереотипах поведения.

Возникновение новых народов – результат тесного контакта различных этнических групп. Так, русский этнос (Московская Русь) сложился в 13-14 вв., согласно Л. Н. Гумилеву, на основе культурного контакта восточнославянского этноса (Киевская Русь) с кочевыми народами. Как и все евразийцы, он выступал против стереотипного представления о монголо-татарском иге: считал, что это был взаимовыгодный симбиоз этносов. В 17-18 веках русский этнос достигает точки своего наивысшего развития – «акмэ». Современный этап развития (XX век) Гумилев относил к фазе  «надлома», поэтически называя ее «золотой осенью». Таким образом, русский этнос моложе западного примерно на 500 лет. Время жизни этноса – 1200-1500 лет.

«Механизм гибели» этноса Гумилев связывал с вырождением «пассионарных людей», которых много на стадии формирования этноса («пассионарный толчок» – фаза подъема этноса).

Пассионарность (от итал. рassione – страсть») – это избыток «биохимической энергии», повышенная тяга к действию. «Избыток энергии» означает, что у пассионариев ее больше, чем это необходимо для продолжения рода. На смену им в акмеической фазе приходят «гармоничные люди». Энергии у них ровно столько, чтобы удержать завоеванное, развить созданное и продолжить род. По мере убывания пассионарности, то есть с появлением все большего числа «субпассионарных» личностей (у которых энергии не хватает даже на продолжение рода), этнос вступает в эпоху «надлома», а затем «обскурации» и «мемориальной» фазы.

Выводы

Итак, трендовой для современной исторической науки является концепция развития цивилизаций, основанная на линейном понимании времени и признании существования единой мировой истории.

В отличие от нее  концепции О. Шпенглера, А. Тойнби и Гумилёва строятся на: 1) циклической (круговой) модели исторического времени и 2) отрицании существования единой всемирной истории. В рамках этих концепций утверждается возможность полной или частичной гибели цивилизаций, чему есть много свидетельств в реальной истории.

Исчерпанность «души» культуры у О. Шпенглера, неспособность правящей элиты дать адекватный «ответ» на очередной исторический «вызов» у А. Тойнби и спад «пассионарности» у Л. Гумилева – таковы объяснительные схемы гибели цивилизаций, которые дают авторы этой концепции.

Да, для современного философа или ученого эти объяснения представляются слишком метафоричными или даже псевдонаучными, однако они обладают большим эвристическим потенциалом для понимания как истории, так и современности.