Христианство о жадности и сребролюбии

В статье исследуются жадность и сребролюбие в сравнении со смежными понятиями, такими, как мшелоимство, вещелюбие, скверноприбытчество, лихоимство и т.д. Кроме того, рассматривается жадность в контексте других смертных грехов (пороков). Наконец, исследуется, как  жадность и сребролюбие отражаются в ветхозаветных и новозаветных заповедях.

Жадность, сребролюбие и смежные понятия

Существует несколько синонимов, так или иначе связанных с жадностью: сребролюбие, вещелюбие, корысть, накопительство, скупость, алчность и т.д. Эти понятия могут быть абсолютными синонимами, а могут иметь семантические различия. Например, с богословской позиции жадность и скупость – не одно и то же, разница здесь в том, что первое – страсть к новым и новым приобретениям, а второе – болезненное стремление сохранить уже добытое. Есть и специфические для церковного обихода термины, связанные с жадностью и сребролюбием.

Например, церковнославянский язык знает такое понятие, как “мшелоимство”, которое означает греховную страсть, заключающуюся в стремлении приобретать  ненужные тебе вещи. Людей, одержимых этой страстью, сегодня называют, например, шопоголиками: они делают покупки не для того, чтобы потреблять купленное, а ради самого процесса хождения по магазинам. Наличие “лишних вещей”, казалось бы, прегрешение простительное, однако святой преподобный Лев Оптинский говорит об этом грехе очень жесткие слова: “Что же касается вещелюбия и мшелоимства (сиречь излишества различных вещей), то сия немощь, по рассуждению святых отцев, горше и пребедственнее сребролюбия” (1). Вот как: накопление ненужных вещей – хуже накопления денег!

В церковных молитвах возникает и еще одно понятие – скверноприбытчество. В принципе, его содержание понятно и без современного толкования: это грех приобретения денежных средств или каких-то других благ незаконным путем. По сути дела, перед нами церковное название коррупции. В.В. Горбова замечает: “Антикоррупционный смысл содержится уже в заповеди Моисея: «Даров не принимайте, ибо дары слепыми делают зрячих и превращают дело правых» (Исх. 23:8)” (2).

Иногда в церковных источниках поясняется, что к скверноприбытчеству относится использование служебного положения в личных целях. Причем этому греху могут быть подвержены и служители Церкви, если они личное обогащение ставят выше церковных нужд. Например, в послании апостола Павла к Титу (1:10-11) упоминается о подобной ситуации: “Ибо есть много и непокорных, пустословов и обманщиков, особенно из обрезанных, каковым должно заграждать уста: они развращают целые домы, уча, чему не должно, из постыдной корысти”.

Еще один церковнославянский термин, связанных с нашей темой, – любостяжание. Православная энциклопедия так определяет это понятие:

1. алчность к приобретению материальных благ;

2. чрезмерное попечение о богатстве;

3. забота о земных благах сверх необходимого для жизни в ущерб правильным отношениям с Богом и ближними.

Далее поясняется, что это одна из разновидностей страсти сребролюбия (2).

Еще один грех, часто встречающийся в священных текстах, – лихоимство. Формально – это собирание с ближнего большего, чем это требуется по закону. Лихоимство родственно слову “лихва”, которое означает ростовщичество, то есть когда человек дает деньги в долг под процент. Во многих восточных культурах (особенно в исламе) это деяние считается греховным: деньги на деньгах делать нельзя. Иисус учил не просто давать в долг, не желая процентов, но и не требовать, чтобы долг тебе вернули (“просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся”, Матв. 5:42).

В любом случае, корнем всех перечисленных страстей становится именно жадность. Она, в свою очередь, является одним из семи (восьми) смертных грехов (или же, вернее сказать – “смертных страстей”), о которых говорят нам православная и католическая традиции. Поэтому кратко надо разобраться, какие же смертные грехи выделяются Православием и Католичеством.

Жадность в числе смертных грехов

Часто в Церкви можно услышать о разделении грехов на т.н. «повседневные» (в католической традиции – «обыденные») и смертные. Первые не так тяжелы, но их много, их нельзя исчислить. По мнению некоторых святых, человек погрешает в чем-либо мелком ежеминутно. Это не значит, что и с такими мелкими грехами бороться не следует, их надо обобщать и тоже выносить на исповедь. Более того, мелкий грех порой опаснее крупного и явного, так как может не осознаваться сразу. Закоренелый грешник, порабощенный «мелким» грехам, так же может попасть в ад.

Смертный же грех – это тяжелое преступление против Бога и ближнего, смертельная рана для души. Если человек умирает, не излечив смертный грех исповедью и покаянием, то он попадает в ад. Именно поэтому грех называется “смертным”, ведь в церковной традиции одним из значений слова “смерть” является осуждение на ад, вечное пребывание в преисподней. То есть смерть души – не ее уничтожение (она неуничтожима), а ее вечные геенские муки.

В православии традиционно выделяется восемь смертных грехов, а вернее сказать, основных греховных пороков. Автором этой концепции стал святой Евагрий Понтийский. Он выделяет следующие пороки: чревоугодие, блуд, алчность, уныние, гнев, лень, тщеславие, гордыня.

Католичество называет семь смертных грехов: гордыня, жадность, гнев, зависть, похоть, обжорство, лень. Эти грехи зеркально отражают семь основных добродетелей, эту систему приписывают то Тертуллиану, то Григорию Богослову. Мы видим, что базово две системы не слишком различны, по большому счету, разница лишь в том, что в Православии в отельный “кластер” выделяется уныние, которого нет в католической традиции.

Святые отцы также много рассуждали о жадности и сребролюбии. Например, святитель Иоанн Златоуст. Его учение о стяжании анализирует С.Н. Алямкин: “Зло любостяжания приготовляет нескончаемые казни. Св. Иоанн Златоуст подчеркивает, что ничто так не вредит и телесным, и душевным очам, как страсть сребролюбия, безмерная и необузданная страсть к деньгам. Сребролюбие не позволяет думать ни о совести, ни о дружбе, ни об общении, ни о спасении собственной души. Именно сребролюбие сделало Иуду предателем” (3).

Впрочем, само по себе богатство не является греховным. Иисус Христос говорит: “Трудно богатому войти в Царство Небесное” (Мф. 19: 23), трудно – не значит невозможно. Также сказано: “Богатство аще течет, не прилагайте сердца” (Пс. 61:11). Эти слова пророка Давида тоже свидетельствуют, что само по себе обладание богатством – не греховно. История Церкви знает немало примеров, когда богатые люди становились святыми. Грехом может считаться такое состояние человека, когда он рассматривает материальные ценности как главное в своей жизни. Но не они должны преобладать, а Бог. Иисус говорит: “Ищите прежде же Царства Божия и правды Его, и все приложится вам” (Мф. 6, 33), под этим “всем” подразумеваются именно материальны блага.

Жадность в контексте заповедей Ветхого и Нового заветов

Как уже было сказано выше, самые тяжелые грехи являются “зеркальным отражением” основных человеческих добродетелей. И первое, и второе зафиксировано уже в Ветхом завете. Некий отблеск греха “алчность” можно усмотреть уже в самом факте человеческого грехопадения: ведь Ева не от голода вкусила запретный плод, на самом деле, ей хотелось присвоить себе все до единого плоды рая – а это уже напрямую соотносится с тем же мшелоимством. Кроме того, в Книге бытия сказано, что запретное дерево “приятно для глаз и вожделенно”. Повторим, что вряд ли в раю был голод, поэтому здесь “вожделеть” можно понимать в значении – “желание обладать”. Так что алчность, вероятно, была примешана уже к факту грехопадения, то есть стала “составляющей” первого греховного поступка в истории человечества.

Первый свод правил поведения был дан людям через пророка Моисея (см. Исх. 20.1-17). Часть заповедей была связана именно с грехом жадности. Например, запрещение работать в субботу (трудятся с целью приобретения богатств). Требование посвятить один день в неделю Богу и не работать в этот день явно связано с пресечением излишнего стремления к обогащению.

Требование “почитай отца и мать твою” тоже сопряжено, как бы сейчас сказали, с имущественными вопросами. Ведь почитание – это не только добрые слова, но и материальное содержание. Здесь вспоминаются слова Иисуса (Мк. 7:10-13): “Ибо Моисей сказал: почитай отца своего и мать свою; и: злословящий отца или мать смертью да умрет. А вы говорите: кто скажет отцу или матери: корван, то есть дар Богу то́, чем бы ты от меня пользовался, тому вы уже попускаете ничего не делать для отца своего или матери своей, устраняя слово Божие преданием вашим…”

О чем здесь говорит Иисус? О заповеди материально помогать родителям. Это в древнем Израиле было установлено на законодательном уровне. Однако тогдашние церковники сделали в непререкаемой Божией заповеди лазейку: если человек говорил о части своего имущества, что это “корван”, то он отдавал причитающееся родителям на храм. Соответственно, освобождался от требования – содержать родителей материально. Проще говоря, родительскую долю отдавал священнослужителям. Это Иисус расценивал, как хитроумный способ наживы со стороны церковников, которые таким образом могли получить больший доход.

Но вернемся к законодательному своду Моисея. С жадностью связана еще одна заповедь – “не кради”. А также следующая: “Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, [ни поля его,] ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, [ни всякого скота его,] ничего, что у ближнего твоего”. Ну а тут уже комментариев не требуется. Таким образом, в законе Моисеевом как минимум четыре из десяти заповедей связаны со сребролюбием и жадностью. Впрочем, создание золотого тельца (нарушение первой и второй заповедей Моисея) тоже отдаленно связано со сребролюбием, а точнее, с “золотолюбием” – телец ведь был золотым.

Новозаветным “кодексом поведения” считаются заповеди блаженства, сформулированные Христом во время знаменитой Нагорной проповеди (Мф. 5.1-12; Лк. 6.20-23). Эти заповеди начинаются с утешения “нищих духом”. Однако не всегда замечается, что в другом месте Христос дает изнанку этих заповедей, приводит своеобразный “свод кар”, где, в частности, указывается: “Напротив, горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете” (Лк. 6:24—26). Кстати, в некоторых переводах первая заповедь блаженств формулируется не как “нищие духом”, а просто – “нищие”. Что, как мы видим, вполне соотносится с “антизаповедями”.

Кстати, есть в Евангелии и еще один интересный момент, на который следует обратить внимание: “Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне” (Мф. 6:24). В Библии у слова “маммона” дается звездочка, а в ссылке поясняется, что под ним Христос подразумевает богатство. Но только ли богатство? Вспомним момент искушения Христа: сатана показывает Сыну Божию весь мир и все богатства его, отмечая, что всё это – в его тёмной власти.

Но что такое богатство, чтобы вступать в оппозицию к Богу? Ведь главный “оппозиционер” – сатана. Так не является ли вышеприведенная цитата скрытым противопоставлением между ним и Богом? И не “сливается” ли в смысловом плане здесь дьявол с богатством? Если так, то основным атрибутом сатаны становится не гнев, не похоть, ни тщеславие, а именно жадность. Это подтверждают и слова Нила Синайского, “который предупреждал, что сребролюбие – корень всех зол” (4).

К нашим выводам можно подключить и “число зверя” – 666. Здесь сатана опять же “сводится” к неограниченным богатствам. В Библии трижды упоминается это число, важным свидетельством являются следующие два: “В золоте, которое приходило Соломону в каждый год, весу было шестьсот шестьдесят шесть талантов золотых” (3Цар. 10:14); “Весу в золоте, которое приходило к Соломону в один год, [было] шестьсот шестьдесят шесть талантов золота” (2Пар. 9:13).

Известный современный богослов Алексей Осипов так трактует эти три шестерки: “Данная цифра является, по существу, библейским символом мамоны – царства земного изобилия, славы, могущества. Это следует из исторического факта, восходящего ко времени Соломона, при котором еврейское государство достигло вершины своего процветания. Только «в золоте, которое приходило Соломону в каждый год, весу было шестьсот шестьдесят шесть талантов золотых» (3Цар. 10:14; 2Пар. 9:13), то есть 32 тонны 707,26 кг!

Полное погружение ума людей (печать на лбу), всей их деятельности (печать на правой руке как символе деятельности человека) в заботу только об этой жизни, только о том, что есть, что пить и во что одеться, и совершенное оставление мысли о Царстве Божием и правде его (Мф. 6:31-33), абсолютный материализм и станет «именем» антихриста как величайшего его идеолога” (5).

Таким образом, грех жадности и сребролюбия в христианстве считается корнем многих греховных устремлений. И христианину надлежит быть весьма бдительным по отношению к богатству, которое для души оказывается одним из самых опасных искушений.