Мифы и фейки как неотъемлемая составляющая элитарной демократии

Манипуляция является неотъемлемой частью взаимоотношений элиты и народа. Более того, это ключевой, хотя и не единственный механизм сохранения управляемости граждан со стороны власти. Возможно, данный тезис выглядит несколько эпатажно, но если вы ознакомитесь с научной статьей “Сравнительный анализ социальных мифов, пропаганды и фейк-ньюз”, то, возможно отчасти разделите такой подход.

Авторы – доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой журналистики и медиакоммуникаций Института журналистики, коммуникаций и медиаобразования Московского педагогического государственного университета Валентина Славина и аспирант кафедры журналистики того же института Светлана Иванова.

Основная мысль работы – фейковые новости могут стать общественно одобряемой правдой, если начнут соответствовать заданному элитарной демократией контексту, а нарративы существующей социальной мифологии способны стать фейковыми, как только перестанут обслуживать интересы элит.

Это является во многом развитием идеи о том, что не большинство принимает решения, а выигравшие борьбу за власть элиты диктуют массам, каким будет их «общественное мнение».

В рамках исторического обзора авторы цитируют статью 1866 года «Общественное мнение и общественная нравственность», написанную первым российским политическим журналистом Михаилом Катковым, который придерживался консервативных взглядов: «Ничего не может быть пагубнее для общественной нравственности, как общественное мнение, приученное ко лжи и обманам. Где это заводится, там нечего и говорить об общественной нравственности».

Если Катков предупреждал об опасностях для общества, то знаменитая философ Ханна Арендт отмечала, что всеобщее обсуждение известных, но политически невыгодных сведений опасно для правящих элит.

Авторы обращаются к опыту первого крупного теоретика и весьма успешного практика пропаганды – Уолтера Липпмана, автора классического и актуального по сей день труда “Общественное мнение” [1923 год].

Липпман в 1917 году входил в Комитет публичной информации, задача которого заключалась в том, чтобы быстро “перепрограммировать” американское общественное мнение с позиций изоляционизма и пацифизма на позитивное отношение к вступлению Соединенных Штатов в Первую Мировую войну.

Комитет при активном участии Липпмана успешно решил поставленную задачу всего за несколько месяцев.

“В работе «Общественное мнение» он заявляет, что большинство граждан недостаточно образованы и не могут понять сущность политических процессов, войн, революций, экономических и культурных вызовов. По представлениям У. Липпмана, среднестатистический человек живет в рамках своих паттернов, предрассудков, клише: «стереотип столь последовательно и авторитетно передается из поколения в поколение, что кажется присущим физиологии индивида». Исходя из предпосылки, что большинству недоступен рациональный аргумент и они способны реагировать на эмоциональные лозунги, исследователь находит, что «существует принципиальная сложность при применении разума во взаимодействии с неразумным миром».

NB! Главная мысль Липпмана – если индивид не может мыслить последовательно и аргументировать свою позицию, то ему необходимо помочь в осмыслении новостей, «вытопить жир из предложенного ему продукта»

Еще более откровенно и концентрированно эту мысль высказал Эдвард Бернейс – ученик Уолтера Липпмана, племянник Эдмунда Фрейда и основатель пиара; причем в первоначальной версии pr-технологии честно назывались «инженерией согласия».

Бернейс, первопроходец в сфере массового убеждения, основанного не на разуме, а на манипуляции подсознательными чувствами и импульсами, писал: «Перед лицом будущих кризисов и предстоящих в их связи решений зачастую у лидера нет времени ждать, пока все придут к общему пониманию. В некоторых случаях демократические лидеры должны посредством инженерии согласия склонить общественность к принятию конструктивных целей и ценностей. Эта роль естественным образом возлагает на них обязательства использовать образовательный процесс и другие доступные техники для достижения максимально полного понимания ситуации со стороны общественности».

Авторы статьи точно подмечают: “Так проявляется скрытый авторитаризм демократических элит, убежденных, что только они знают путь к решению кризисных ситуаций. Так как массы индифферентны к рациональным аргументам, то предъявлять их нет никакой необходимости. В приведенной цитате Э. Бернейса есть определенная оговорка: «перед лицом будущих кризисов», которая может косвенно указывать на то, что элитарная версия демократии не является спасением и продолжит приносить проблемы-«кризисы», а, значит, миссия «инженеров согласия» не приведет ко всеобщему благу.”

NB! Бернейс не только приравнивает, но подменяет образование пропагандой. Сегодня этот процесс получил свое дальнейшее развитие: современная либеральное гуманитарное образование практически полностью базируется на пропагандистских клише.

Далее авторы переходят к обзору становления научных представлений о мифах: “Исследователи мифов (….) определяют миф как форму сознания, формирующую устойчивые структуры восприятия мира через нарративы” и цитируют выдающегося советского философа Алексей Лосева, который утверждал, что миф – это «не выдумка, а содержит в себе строжайшую и определеннейшую структуру и есть логически, т.е. прежде всего диалектически, необходимая категория сознания и бытия вообще».

В современных реалиях исследователи разделяют социальные и архаические мифы. Социальные мифы – «совокупность различного рода иллюзорных представлений, умышленно применяемых господствующими в обществе силами для воздействия на массы»

Авторы отмечают, что “социальные мифы искусственно инкорпорированы в культуру, тогда как классический миф описывает сакральные истории, поддерживает традиционный миропорядок, у него нет конкретного автора, он создается стихийно и принимается естественным путем, без необходимости доказательства и правдоподобности. К социальным мифам относятся различные социально-политические теории, рекламные лозунги, пиар-кампании. Социальная мифология стремится стать классической, чтобы для своего существования не нуждаться в постоянном подкреплении и информационной подпитке, организованной «инженерами общественного мнения».

NB! Постепенно содержание социального мифа теряет свои причинно-следственные и исторические связи, а сама идеологическая конструкция становится само собой разумеющейся, не требующей обоснований – на уровне базового архетипа.

Далее в статье перебрасывается мостик между социальным мифом и фейковыми новостями: “Если социальный миф – это сгенерированная модальной властью идеология, которая, как правило, приемлема и поддерживает общественный порядок, то фейковые новости – это то, что противостоит этим сложившимся представлениям и даже подрывает их”.

Фейк-ньюз представляет собой «сообщение, стилистически созданное как настоящая новость, но ложное полностью или частично». Современный советский и российский философ Григорий Тульчинский приравнивает фейк к «безответственной информации на актуальную для общества тему, интерпретируемую в плане формирования неадекватной картины мира этого сообщества. Неразоблаченный в глазах этого сообщества фейк таковым не является»

NB! Неразоблаченные фейк-ньюз вытесняют существующий социальный миф по мере того, как все большее число людей верит в фейк.

Авторы указывают на понятие «второго [социального] мифа», введенное французским философом и литературным критиком Роланом Бартом “с помощью которого можно победить социальную мифологию, дискредитируя ее теми самыми методами, на которых она строится”.

Авторы приходят к выводу, что фейк-ньюз по своей структуре наиболее близки к «второму мифу»: “Чтобы создать фейк, который наверняка найдет своих последователей, нужно взять положение, транслируемое социальной мифологией, опровергнуть его, а также снабдить элементами недоверия к официально-приемлемым сведениям и общей обеспокоенностью населения”.

Авторы делают очень важный вывод: фейки разрушают одновременно и пропаганду, и социальную мифологию, “разница между рассматриваемыми явлениями в том, что социальный миф стремится стать архаичным, естественно воспринимаемым без подкреплений в виде рационального и эмоционального аргумента; фейковые новости нацелены на то, чтобы, исказив содержание социального мифа, приобрести его легитимность”.

И заключительный вывод: “Если социальные практики находятся под контролем и определяются элитарной демократией, то решающее значение приобретают смыслы, продвигаемые «инженерами общественного мнения», а социальные мифы становятся закономерной частью пропаганды и политического пиара. Противостоящие им фейки будут ближе к взглядам аудитории, так как они выражают их чувства сомнения и недоверия и способны заполнить те информационные потребности, которые игнорируются официальной повесткой”.

С полным текстом статьи “Сравнительный анализ социальных мифов, пропаганды и фейк-ньюз” вы можете ознакомится по ссылке

С классической работой Уолтера Липпмана “Общественное мнение” можно ознакомиться по ссылке